Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

Принц вывел её на середину зала, и вместе они закружились под звуки музыки. Принц радостно улыбался, не сводил глаз с Ишмерай, и девушке почудилось что-то властное и даже плотоядное в этом взгляде. Так Александр Сагдиард смотрел на Атанаис. Но было в выражении лица принца что-то настолько нежное, что Ишмерай становилось тепло на душе, она переставала бояться нового для неё поведения Марка, и ей хотелось довериться ему и делать все, что он скажет.

— Когда последний раз мы танцевали с тобой, если не считать вчерашнего вечера? — проговорила Ишмерай, и голова её начинала кружиться от этой неги, от тепла его прикосновений и сладковатого запаха.

— Четырнадцатого августа, — последовал ответ, поразивший её своей точностью. — На следующий день ты уезжала обратно в Селенар после каникул, и я еле успел приехать в Атию, чтобы повидаться с тобой. Но мне было так мало тех пяти дней, что мы провели вместе.

— Но мы провели их так насыщенно. Катались по окрестностям Эридана, фехтовали, пели, танцевали, даже порыбачили, чего я терпеть не могу. Меня искусали комары.

— И так я проводил бы каждый день. Но ты собираешься остаться в своём Селенаре ещё на два года. Ты могла бы перевестись в любой университет Милара или даже Тиры, поближе ко мне. Ишмерай, мы жили бы в одном городе, и нам не пришлось бы расставаться. Тирский университет ничуть не хуже Селенарского. И твоё направление там тоже есть.

— Это неплохая идея, но я так люблю Селенар, что…

Марк слегка прищурил тёмные глаза и тихо шепнул ей:

— Ты передумаешь.

— Вот как! — удивилась та. — С чего мне передумывать?

Марк загадочно заулыбался, пожал плечами и вдруг сменил тему:

— До чего унылый мотив. Не находишь? Прошу меня простить, вернусь через несколько секунд.

Марк подогрел её сердце очередной своей широкой улыбкой, отправился к музыкантам, что-то с ними быстро обсудил, вернулся к партнёрше, и зал наполнил совсем иной мотив: весёлый, подвижный и такой зажигательный.

— Хватит лениться, — воскликнул принц. — Давай покажем, как мы умеем танцевать.

Ишмерай засмеялась, и в рождественский зал заглянуло летнее солнце её радости. Пара быстро зажглась, влилась в ритм и закружилась по залу в ярком танце, притягивая к себе внимание. Их радостные и лукавые улыбки, обращённые друг к другу, их красивый танец, такие умелые движения, полные грации и страсти, никого не оставили равнодушным. Марк склонялся к Ишмерай куда ближе, чем допускали правила приличия, и сжимал куда крепче. Их лица горели радостью и счастьем ярче огней, они не замечали никого вокруг и были поглощены лишь своим танцем.

Слишком красноречивы были и взгляд, и улыбка принца, и герцог Гаральд Алистер недовольно поглядел на короля, словно тот был виноват в чувствах сына. Когда Марк приподнял Ишмерай, зал зашелестел аплодисментами, и девушка беззаботно рассмеялась. Он медленно поставил её на ноги, заворожённо глядя в её лицо, и выдохнул:

— Ты самая красивая, Ишмерай!

Лицо девушки вспыхнуло, и она оставила его комплимент без ответа.

Вечер был изумительный, и гости с восхищением говорили об этом герцогине, любезной и внимательной ко всем. Протанцевав с мужем, королём, несколькими гостями, она принялась прохаживаться по залу вместе с подругой Рецией и принцессой Плио, следить, чтобы никому не было скучно. Но никто и не мог скучать. Были организованы столы, за которыми гости играли в карты и другие настольные игры. Акме приказала оформить отдельную комнату для маленьких детей своих гостей, где они могли поиграть друг с другом под присмотром нянек и служанок, пока их родители танцевали, заводили новые полезные знакомства и просто хорошо проводили время.

Радостные заботы Акме вскоре прервал слуга, торопливо подошедший к герцогу и что-то ему прошептавший. Герцог извинился перед королём, Лореном Рином и другими гостями, участвующими в их беседе, взял с собой верного помощника Гайре Иэроса, изрядно выпившего, и они направились к выходу из зала. Акме, чувствуя неладное, последовала за мужем.

В холле стоял молодой атиец, раскрасневшийся с мороза. Плащ его и сапоги были запорошены снегом. Он заметно волновался и нетерпеливо мерил холл шагами. Атиец поклонился герцогу и протянул ему небольшую записку. Гаральд Алистер пробежал её глазами и нахмурился. Глаза его долго вглядывались в одну точку. Затем, увидев приближавшуюся супругу, он поторопился смять послание и спрятал его во внутреннем кармане.

— Что случилось? — севшим голосом спросила Акме, которой очень не понравилось выражение лица супруга.

— Ничего серьёзного, дорогая, — ответил он деланным спокойным голосом. — Я должен срочно ехать в город.

— Сейчас?! — выдохнула герцогиня. — Но у нас дом, полный гостей!

— Они не будут сильно переживать из-за моего отсутствия. К тому же, я уезжаю всего на пару часов. Не беспокойся, — он поцеловал руку жены. — Гайре, поехали… — он нахмурился. — Можешь сидеть верхом?

— Могу, Ваша Светлость! — резво, слишком резво ответил помощник, слова его были слегка невнятны, но, в целом, держался он достойно.