Наследники Витовта. Династическая война в Великом княжестве Литовском в 30-е годы XV века

Представители верхушки литовского боярства не только занимали основное место в правящей элите ВКЛ, но и получали больше всего пожалований от великого князя. В XIII–XIV вв. их материальное обеспечение имело главным образом форму даней, пожалований из великокняжеской казны и трофеев, захваченных в военных походах. Это объясняет заинтересованность литовского боярства в экспансии ВКЛ на Русь[430]. Такая форма вознаграждения никуда не исчезла и при Витовте[431], и впоследствии (разве что походы стали менее активными), но в конце XIV в., уже при Ягайле и Скиргайле, наметился переход от временного держания сел[432] к получению бенефициев. Великокняжеские пожалования положили начало формированию боярских латифундий. Члены окружения господаря получали от него имения прежде всего в Литовской земле, реже — в «русской» (по тогдашней терминологии) части будущей Белоруссии. Наконец, пожалования в южных и восточных землях ВКЛ были исключением[433], поскольку их отдаленность от основных владений (вотчины) того или иного вельможи затрудняла управление ими. Имело смысл жаловать там земли крупнейшим и влиятельнейшим феодалам, поскольку те могли наиболее эффективно способствовать защите интересов Литовского государства в этих регионах. Так, в 1407 г. виленский наместник Альберт Монивид получил от Витовта земли на Смоленщине близ границы с Московским княжеством. Смоленская земля была окончательно включена в состав ВКЛ незадолго до этого, в 1404 г., и Витовт был заинтересован в ее закреплении за своим государством в условиях шедшей тогда войны с Московским великим княжеством (1406–1408)[434]. Вместе с тем, скорее всего, именно при Витовте получили владения в Смоленской земле, на восточном порубежье ВКЛ, князья Крошинские — судя по их прозванию, выходцы из Новогородской земли. В данном случае важно то, что Витовт счел возможным для укрепления своей власти в недавно присоединенном регионе опереться на православных князей[435]. Вообще русские бояре получали главным образом мелкие имения в своих землях, предназначенные для личной службы, или даже отдельных зависимых людей, дани с определенных владений и т. д.[436] Однако события 30-х и 40-х годов XV в. в южнорусских землях ВКЛ (присоединение Западного Подолья к Польскому королевству в 1430 г., перипетии истории Луцкой земли) показали, что землевладение литовских бояр в этих регионах существенно уступало положению русских боярских родов и (на Подолье) польской шляхты, а главное — не было решающим фактором в определении политической принадлежности этих земель[437]. Эти данные подтверждают вывод, который напрашивается при анализе «кадровой политики» Витовта: решающую роль для него играла не этническая принадлежность того или иного получателя пожалования, а его преданность монарху, готовность защитить свои владения, полученные от этого монарха. Не следует забывать и о том, что материальное обеспечение за счет раздачи земли и зависимых людей появилось в ВКЛ относительно недавно и не успело завоевать безраздельное господство. Еще в последние десятилетия XV и начале следующего, XVI в. великие князья широко практиковали «отправы» — раздачу коней, шуб, денег из казны, доходов с мыт и корчем, как выясняется из древнейших книг Литовской метрики. Более ранние подобные реестры до нас не дошли (если вообще существовали), и о таких раздачах мы можем заключать лишь из описаниям поездок Витовта по ВКЛ в 20-е годы[438]. Необходимо учитывать и сохранность архивов, благодаря которым до нас дошли сведения о пожалованиях Витовта.