Наследники Витовта. Династическая война в Великом княжестве Литовском в 30-е годы XV века

Между тем хорошо известны данные, которые показывают успехи политики Витовта на подвластных Литве русских землях. Об этом ярко свидетельствует участие русских воинов в походах Витовта в Пруссию в 1409–1411, 1414 и 1422 гг., на Псков в 1426 г. и Новгород в 1428 г. Об этом говорят либо прямые сообщения[442], либо участие в этих походах князей литовского происхождения, несомненно, возглавлявших отряды своих владений на Руси — Сигизмунда Кейстутовича, Михаила Гольшанского, Свидригайла и других. Историки охотно цитируют слова Яна Длугоша о русских подданных Витовта, которые во время похода князя на Новгород в 1428 г. изъявляли нежелание воевать с людьми, с которыми они были «одного обряда, нравов и языка»[443]. Между тем увидеть ту же ситуацию с другой стороны позволяют актовые источники — две грамоты Витовта конца июля 1428 г. о пожаловании земель: Ходке Ярмолинскому — в Смотрицком повете на Подолье, а Павлу Еловицкому — на Волыни[444]. Оба документа сохранились в позднейших копиях, однако по содержанию, как показал В. Собчук, они аутентичны. Тот же исследователь справедливо связал оба пожалования, осуществленные во Ржеве, с походом Витовта на Новгород[445]. В обоих случаях текст пожалований готовил виленский воевода пан Георгий Гедигольд. Оба получателя пожалований принадлежали к боярству местного, русского происхождения.

Русины видели в великом князе литовском не только «нечестивого» иноверца[446], но и «своего» могущественного господаря[447], способного рассудить их с соседями и торговыми партнерами[448]. Они не останавливались перед долгим и затратным путешествием в Литву, чтобы добиться правосудия, посредничества или арбитража (известно о таких поездках полочан, смольнян, а возможно, и киевлян)[449]. Великий князь вершил суд и во время своих визитов в русские земли ВКЛ, причем совместно с их элитами. Сохранился красочный рассказ немецкого шута Гейне, сопровождавшего Витовта в объезде его огромных русских владений летом 1427 г., о дарах, принесенных ему жителями этих земель. По словам Гейне, он никогда не видел правителя, которому были бы настолько преданны его подданные; тот, кто вручает ему дары, — самый счастливый человек[450]. Таким образом, уже в это время русины, жившие в ВКЛ, воспринимали себя как его часть, подданных великого князя литовского — «господарских людей». Уже в это время верность жителей ВКЛ православию вполне успешно сочеталась с верностью инославному правителю и деперсонализированному государству[451]. Великие князья литовские пользовались этим для осуществления своих династических замыслов: как уже говорилось, по словам вельмож, подписавших в 1433 г. послание отцам Базельского собора католической церкви, они в свое время присягнули, что изберут великим князем литовским лишь католика[452]. И это не была голословная декларация, ее можно подкрепить конкретными примерами. Так, православный князь Олелько Владимирович верой и правдой служил Витовту, некоторое время поддерживал занявшего великокняжеский стол Свидригайла, затем принял деятельное участие в его свержении и возведении на престол Сигизмунда Кейстутовича (как и другой православный князь — Семен Иванович Гольшанский), а впоследствии признал власть Казимира. Все эти великие князья литовские исповедовали католицизм. При этом самого Олельку никак нельзя упрекнуть в религиозной индифферентности: достаточно вспомнить о его активном участии в конфессиональной жизни в 20–50-е годы XV в.[453] или о пожалованиях Лавришевскому монастырю, о которых уже говорилось. Именно православным авторам принадлежат не только произведения с отчетливо выраженной антилитовской и антикатолической тенденцией[454], но и такие произведения, как «Похвала Витовта» или «Повесть о Подолье». Хотя последняя создана уже после смерти Витовта, она ставит своей задачей доказать принадлежность Западного Подолья Литовскому государству[455]. Всё это говорит о том, что при Витовте условием интеграции русских земель в Великое княжество Литовское[456] не была ни интеграция их элит в правящую элиту этого государства, ни получение ими сословных привилегий по польскому образцу, которыми были наделены литовские бояре.

* * *

События, разыгравшиеся в ВКЛ после смерти Витовта, невозможно понять без учета положения этого государства в Центральной и Восточной Европе. К 1430 г. это положение сильно изменилось по сравнению с концом