Наследники земли

Уго никогда прежде не бывал во дворцах, он почувствовал себя маленьким, ступив на широкий двор с роскошной лестницей, ведущей на второй этаж, к арочной галерее с колоннами по периметру двора. Винодел задрал голову: выше шел и третий этаж – уже без галереи, но с башенкой, из которой открывался вид на море. Юноше почудилось, что его дыхание эхом отражается от высоких стен, и он замер на месте, чтобы не нарушать очарования.

– Чего ты стоишь как вкопанный? – так встретил его желчный старик, дворцовый мажордом.

В кухонной пристройке на первом этаже начальник над слугами разъяснил Уго его обязанности:

– Ты должен находить лучшие вина для стола. Твоя забота – это винный погреб: будешь его заполнять и поддерживать в хорошем состоянии.

– А подавать сеньору вино буду я? – Раймундо упоминал, что хранитель погреба иногда сам разливает вино на хозяйских застольях.

– Ты? – удивился мажордом и впервые сморщил лицо, – должно быть, так он изображал улыбку.

И презрительно указал на винодела пальцем. Парень и сам видел, что его грязные одежды не идут ни в какое сравнение с безупречным нарядом мажордома.

– С тебя хватит покупки вина и работ в погребе, – уточнил старик.

Уго ответил невнятным бормотанием: он рассматривал остроносые туфли из кожи ягненка, как будто ласкающие ступни мажордома. В таких туфельках на винограднике и шагу не ступишь.

– Какие вина ты намерен закупать? – строго спросил мажордом.

– Об этом не беспокойся. Твой господин останется доволен.

– А я вовсе и не беспокоюсь. Это ведь не я тебя нанимал. Смотри: если вина будут хороши, тогда ты господину потрафишь, а это пойдет на пользу всем нам, живущим у него в услужении. А если вино будет плохонькое, поверь, я здорово повеселюсь, глядя, как с тебя спускают шкуру.

Они обговорили круг обязанностей виночерпия и размер его жалованья. Совсем не плохо, примерно как у помощника mestre d’aixa, – прикинул Уго. Господину не терпится получить хорошие напитки.

– А на чем возить вино?

Оказалось, что виночерпию полагаются мул и тележка.

– А чем я буду платить виноделам и перекупщикам?

– Все необходимое получишь у меня, – объяснил мажордом уже по дороге в погреб.

С этими словами старик показал на лестницу вниз, там было больше дюжины ступенек. Уго заглянул в просторный подземный зал, чуть ниже уровня улицы, так что помещение проветривалось через длинные узкие окна с решетками; из окон были видны подошвы и щиколотки прохожих.

В лицо виночерпию ударил поток несвежего воздуха. Уго поморщился.

– Тут грязно, – сообщил он стоящему за спиной мажордому. – Тут тараканы. – Он обвел рукой пол. – И возможно, крысы. – Уго не без грусти вспомнил дни своего детства, когда он работал кошатником: в те времена он умел чуять крыс почти что по запаху. – Крысы… а еще тут слишком сыро.

– Море же близко, – ответил старик.

– Рядом с морем бывают и хорошие погреба, – не оборачиваясь, возразил Уго. Он взялся за первый из кувшинов, стоявших на полу без всякого порядка, и отшатнулся от мерзкого зловония. – И здесь давно никто не убирался.

– Вот именно, парень! – взорвался мажордом, не скрывая раздражения от справедливых замечаний Уго. – Для этого тебя и наняли, чтобы ты все привел в порядок. Как тебе следует знать, господин совсем недавно въехал в этот дом, так что не его вина…

– Разве я в чем-то обвинял твоего господина? – перебил Уго.

– Ты только что сказал…

– Я указал на недостатки. Разве не этого вы от меня ждете?

– Так устрани их!

– Прикажи, чтобы здесь проветрили и вымыли. Пускай все кувшины и бочки выставят во двор.

Уго сам удивился своему категоричному тону. Да и мажордом удивился не меньше. Они молча сверлили друг друга глазами в полутемном подвале, и в конце концов старший уступил.

Эстеве (так звался мажордом) созвал всех дворцовых слуг и организовал переноску бочек и кувшинов из погреба в большой двор. Уго руководил работниками с середины каменной лестницы, которая вела на второй, парадный этаж. Суматоха внизу уже пробудила любопытство семьи Рожера Пуча и его личной прислуги. В арочной галерее Уго заметил и Матео. Одноглазый смотрел на двор, вальяжно опершись о перила. В конце концов в проеме стройных колонн появился и сам Рожер: светловолосый и элегантный, в расшитой золотом одежде, величественный, как герой картины, на которой представлена победа добра над злом. Несмотря на охватившую его панику, Уго постарался не отводить взгляда: винодел проверял, узнает ли его этот сукин сын. Возможно, борода и кошачьи царапины и переменили его лицо, но глаза оставались теми же, которые бросили вызов юному спесивцу у эшафота Арнау, а потом и во второй раз – на королевской верфи.