Наследники земли

Глаза Мерсе исчезли из поля зрения Уго в тот момент, когда одноглазый ударил его в лицо. Уго стало еще больнее от пронзительного вопля дочери. Винодел упал. Люди вокруг танцевали, мало кто обратил внимание на происходящее. В толпе мелькнула Барча, прикрывающая собой Мерсе. Уго пытался подняться, в глазах плыла муть, повсюду были чужие ноги. Матео схватил парня за волосы, тот слышал, как испуганно подвывает Мерсе.

– Завтра ты должен поставить такое же вино на стол моего господина. – Кривой нагнулся к земле, лицо его касалось лица Уго. – В таком количестве, чтобы его светлость мог порадовать своих многочисленных друзей, как ты порадовал короля. Тебе ясно?

Мерсе плакала. Это было последнее, что осознал Уго. Он бросился на одноглазого, мужчины покатились по земле между ног танцующих – люди расступались, освобождая место. До кулаков дело не дошло. Драчунов растащили в стороны стражники, горожане вернулись к танцам, а Уго потерял Матео из виду, но все-таки понимал, что тот где-то рядом.

– Все хорошо, моя радость, ничего страшного, – склонился он над Мерсе.

– Он вас ударил, – всхлипнула девочка. – Зачем? Вам больно?

Уго вздохнул:

– Он ошибся, дочка. Принял меня за другого человека.

Мерсе погладила его по щеке:

– А сейчас больно?

На следующее утро Уго отвез оставшееся после праздника вино во дворец на улице Маркет. Управляющего в Коломе парень убедил, что таким вином бедняков поить не следует. Зато, доказывал Уго, они смогут неплохо заработать на продаже вина графу Кастельви-де-Росанес – денег хватит, чтобы снова наполнить склад Колома. Для переноса бочек во дворец Уго нанял бастайшей. По дороге винодел спросил себя: почему он это делает? Ответ был прост: другой работы у него нет. Семья ест и платит за крышу над головой, пока граф платит жалованье. Уго сразу же запросил у мажордома Эстеве много денег за вино, доставленное бастайшами, а грузчикам не позволил отходить от бочек, как будто бастайши в любой момент подхватят их и вынесут со двора, если Уго не договорится о хорошей оплате.

– Почему так дорого? – взвился Эстеве.

– Это королевское вино, и оно нужно господину графу.

– Но ты…

– Есть и другие заинтересованные покупатели. Если граф не возьмет, товар сразу же заберут.

Уго сделал бастайшам знак уносить бочки, но Эстеве его остановил:

– Ну ладно!

– Транспортировка оплачивается отдельно, – добавил парень, указывая на бастайшей.

– Ну нет!

Уго повторил свой маневр, и Эстеве снова уступил. Видимо, он знал, что произошло на вчерашнем празднестве.

– Готовь деньги, – бросил он, ведя бастайшей к погребу.

Оставшись в одиночестве, Уго принялся наводить порядок на винном складе и услышал, как кто-то спускается по лестнице. И сразу понял, что это не мажордом. Шаги были слишком гулкие, слишком стремительные.

Уго отскочил в сторону ровно в ту секунду, когда одноглазый спрыгнул вниз. Уго запетлял между бочками, одну из них опрокинул и покатил. Матео закричал, споткнувшись о кувшин с вином. Кувшин треснул, вино полилось на пол. Матео поскользнулся и тоже упал. Уго вздохнул свободнее. Кажется, пришло время разобраться с этим мерзавцем. Один на один. Именно здесь, где мальчишкой он высадил слуге глаз.

– Кривой говнюк! – Уго поискал какое-нибудь орудие. Ему попалась железная палка, которой он как рычагом откупоривал бочки.

Матео уже успел подняться. В руке его сверкнул нож. Уго крепче сжал железку и шагнул вперед.

– Стоять! – послышался голос с лестницы.

Уго отделяла от Матео большая бочка. Быстро взглянув наверх, винодел увидел Рожера Пуча.

– Брось палку, – приказал граф.

– Пусть он сначала бросит нож.

Мгновения тянулись медленно. Одноглазый наконец понял: нужно подчиниться, чтобы не заставлять господина выполнять требование простого прислужника. Матео спрятал нож. Уго выпустил из руки палку. Она еще не успела коснуться пола, а слуга уже перепрыгнул через бочку, обрушился на виночерпия и сбил с ног. Враги покатились по земле, продолжая схватку, которую не сумели довершить накануне, – кулаками, пинками и даже укусами, пока Матео вновь не выхватил нож и не приставил острие к шее парня.

Соперники тяжело отдувались. Уго чувствовал, как подрагивает острие, упершееся ему в кадык.

– Я его убью! – выкрикнул Матео.

– Нет, не убьешь. – Это были слова графа, который до сих пор не вмешивался в драку. – По крайней мере, в этом доме. Мне не нужны неприятности, Матео, – добавил Рожер, как будто его заботила вовсе не жизнь Уго, а собственное благополучие. – Ты – мой виночерпий. – Граф подошел к лежащим, стараясь, чтобы пролитое вино не заляпало туфли из красного сафьяна, с такими длинными носами, что их приходилось прикреплять к щиколоткам цепочкой. – Я плачу тебе жалованье. Ты меня оскорбляешь, если мое вино – не лучше… даже чем королевское вино!

Уго отдышался, прежде чем ответить графу. Острие ножа покалывало ему шею при каждом вздохе. Матео теперь сидел на нем верхом и давил коленями на плечи, вжимая в пол.

– Я вовсе не хотел вас оскорблять, ваша светлость, – осторожно произнес Уго. – Я доставил вам вино – такое же, как у короля…