Читаем Наследники земли полностью

Наследники земли

С этим вопросом в беседу вклинилась Рехина.

– Мы обсуждали одного корсара, Берната Эстаньола, – любезно пояснил Раймундо, которому Рехина нравилась.

– Этому жестокому мяснику не следовало нападать на наши суда.

– Наши? – не сдержался Уго.

– Ну да, христианские. Он должен был держаться подальше от всех христианских кораблей. – Рехина негодовала.

– С каких это пор ты стала считать христиан своими? – спросил Уго, не скрывая издевки, когда супруги вдвоем возвращались домой.

– С тех пор, как я узрела свет и обратилась, – подхватила игру Рехина. – Женщины благочестивее меня не сыскать.

И если так и не было, так казалось. Рехина ходила к мессе, помогала в церкви, делала небольшие пожертвования, сопровождала священника, когда тот навещал больных, которых к тому же лечила; благочестие не мешало Рехине посещать уроки катехизиса, проводимые специально для вновь обращенных, а еще она бесплатно проходила во все женские монастыри Барселоны, включая и монастырь Жункерес (настоятельница узнала повитуху, но сделала вид, что они незнакомы).

Монахини обращались к Рехине со своими женскими делами, а еще просили ее совета по поводу самых разных болячек – и реальных, и выдуманных. «Я ведь не врач, – предупреждала Рехина, прежде чем приступить к лечению, – хотя вполне могла бы им стать», – добавляла она там, где к ее словам могли бы прислушаться. В те восемь лет, которые еврейка провела замужем за Мосе Вивесом, когда ей было запрещено работать повитухой у христианок, а общение евреев с обращенными и вовсе каралось смертью, Рехине не оставалось ничего другого, кроме как читать и перечитывать медицинские книги из мужниной библиотеки. Рехина хорошо понимала, что делает, ей уже исполнилось двадцать пять лет, а это был возрастной ценз для получения титула врача. Ее отношения с Рожером Пучем, с другими придворными и барселонскими старшинами обеспечили Рехине поддержку, когда она обратилась к королю Мартину с прошением о титуле. В госпитале Санта-Крус один из залов предназначался для женщин, которые не захотят доверять свои секреты мужчинам, и Рехина объявила себя лучшим кандидатом для ухода за такими пациентками.

Король Мартин проявлял особый интерес к медицинской сфере. Городские советники, не желавшие, чтобы в Барселоне появились студенты со своим независимым уставом, отвергли предложение монарха учредить в городе специальный Учебный дом[23]. Особые привилегии Барселоны стоили городу и горожанам слишком больших усилий, чтобы позволить орде строптивых студентов плевать на местные законы и власть.

Однако, хотя советники и воспротивились идее Учебного дома, они ничего не имели против улучшения и совершенствования частного медицинского образования, которым до сей поры занимались в монастыре Фраменорс. Возведение большого госпиталя по необходимости требовало и большого количества обученных врачей, а посему король предоставил Учебному дому такие же привилегии, какими пользовался университет Монпелье. Он разрешил присуждать степени и повелел, чтобы Учебному дому для занятий по анатомии каждый год передавали тела двух повешенных – с условием, что это не будут граждане Барселоны, а останки их после всех исследований должны быть преданы земле. С 1401 года был наложен запрет на преподавание медицины за пределами Учебного дома, и частным урокам пришел конец. А еще государь принял под свою защиту и монаршее покровительство всех врачей, магистров, бакалавров, лиценциатов и студентов – вместе с женами, детьми и родственниками, которые у них были или могли появиться, тем самым оберегая от всяческих оскорблений, несправедливостей и насилия.

В том же 1401 году Мартин Гуманный предоставил вдове Пере Молинера, врача из Барселоны, открытую лицензию: ввиду мастерства этой женщины в исцелении больных ей дозволялось свободно и беспрепятственно заниматься врачеванием на всех землях королевства, без предварительного экзамена, предписанного королевскими уложениями. Мартин также повелел всем местным властям не запрещать вдове Пере Молинера заниматься медициной – под угрозой штрафа в тысячу золотых флоринов.

Рехина не являлась вдовой врача, однако со временем она заручилась поддержкой даже более весомой, чем благорасположение знати и врачей, особенно перед лицом государя, который ходил к мессе трижды в день, чей двор был наводнен монахами всех орденов, в первую очередь францисканцами, и которому даже пришлось выслушать увещевания от главы францисканцев: прелат просил короля умерить религиозное рвение и заняться управлением своих земель. Рехина посредством молитв, пожертвований, заботы о больных и о монашенках добилась безоговорочной поддержки Церкви. В конце концов сам епископ Барселонский ходатайствовал о ней перед королем Мартином. «Эта женщина есть пример воцерковления, – так отозвался епископ о Рехине. – Истинный образчик добродетели и человеколюбия!»