Наследники земли

– Ага, – пробормотал Уго, – а тебя как звать?

– Мануэль.

– На свете полно людей с таким именем.

– Ага, – передразнил мальчик, – вот только меня зовут Мануэль Арагаль – и других таких я не знаю.

– Ага.

Они продолжали движение, все дальше удаляясь от дома Мануэля. Уго оглянулся, словно хотел предупредить мальчика, что они уже слишком далеко.

– Обычно я ухожу еще дальше, – заявил Мануэль.

– Ну ясно. Хорошо, пускай тогда мулов зовут Тинта Льор и Бланка Льор.

– Мулы с фамилией?

– Да, с моей. Они принадлежат мне, вот и фамилия у них моя.

– Наверное, таких совсем мало, нет?

Уго рассмеялся и взъерошил грязные и жесткие волосы Мануэля.

– Других таких я не знаю, – ласково сказал винодел.

– Ага.

Через несколько шагов Мануэль подал знак, что хочет повернуть обратно. Уго остановился, порылся в кошеле и дал ему монетку. Мальчик держал ее на вытянутой ладони и глядел на нее широко раскрытыми глазами, словно видел монету первый раз в жизни. Затем он попытался что-то сказать, но запнулся.

– Это мне? – спросил он и крепко сжал монету в руке, когда Уго кивнул. Глаза мальчика радостно засверкали. – Спасибо! Это моя первая монета, – признался Мануэль, – я буду ее беречь…

– Нет, – прервал его Уго, – сходи на рынок и купи то, что понравится.

– Ага, – согласился мальчик и, не попрощавшись, бросился домой.

Уго проводил его взглядом и поехал дальше. «Тинта и Бланка… Льоры», – прошептал он и засмеялся. Его мулы не то чтобы молоды, но совсем не выглядят старыми. Он не разбирался в животных, однако мулы казались здоровыми – не было ни ссадин, ни надкостницы, ни потертостей, они исправно трудились. Уго подсчитал, сколько времени они находятся в его распоряжении. Падение графа Уржельского, конфискация его имущества… Три года. Всего три года – а кажется, прошла целая жизнь.

– Вперед, Тинта! Посмотрим, побьешь ли ты Бланку, – крикнул Уго, подгоняя животных и подстраиваясь под новый ритм движения.

Он рассмеялся, когда понял, что разговаривает с мулами. Уго огляделся: поля, леса, пустоши – и вокруг ни души. Он был уверен, что найдет попутчиков в Вилафранка-дел-Пенедес и доберется с ними до Мартореля, а оттуда в Барселону всегда едет много людей. Однако сейчас дорога казалась пустынной.

– Нас ждут в Барселоне! – крикнул Уго. Он сказал себе, что пока при нем лишь мулы, которым он только что дал имена – Тинта и Бланка. – Может быть, раньше вас звали иначе, но теперь я зову вас так. – Да какая им разница, подумал Уго, они же мулы. – Поторопитесь, нас ждет Катерина и…

Он замолчал и похлопал Тинту или Бланку по крупу (он еще не решил, кто из них кто). Мерсе и Арнау тоже ждали его в Барселоне, но с недавних пор он скрывал свое всегдашнее желание видеть внука.

– А знаете ли вы?.. – Уго запнулся, не окончив фразу. Он впервые собирался сказать вслух то, о чем знали только Рехина и Барча. – В жилах Мерсе не течет моей крови… хотя в ней вся моя душа… вся моя забота и любовь.

Уго проехал немалое расстояние, слушая, как скребут по дороге маленькие копыта, скрипят деревянные колеса, бочки стукаются друг о друга или шелестит натянутая веревка, когда колдобина попадается на пути. Подумав о Мерсе, винодел ощутил ком в горле.

«Идиот!» – обругал себя Уго. Она уже не была его девочкой, теперь Мерсе стала графиней де Наварклес и гордится мужем, который при виде Уго хмыкает вместо приветствия. Он вспомнил о внуке.

– Он уже улыбается и лопочет. Хотя Катерина и чувствует себя брошенной… Нет. Не подумайте о ней чего плохого. Она великая женщина, она перенесла много страданий за свою жизнь и теперь боится одиночества и бедности. Если бы вы видели ее в юности, когда она только попала в Барселону… Катерина была прекрасна, как Дева, – чистая, непорочная, сияние исходило от ее белой кожи и светлых волос. Конечно, она не хочет меня потерять после всего, что пришлось ей пережить. И я не хочу ее потерять! – Внезапно он понял, что мулы почти остановились посреди дороги, – по мере разговора его шаги становились все короче. Наконец Уго остановился. – Значит, ты Бланка, а ты будешь Тинтой, – сказал он, сначала указав на мула посветлее.

Мулы встали, тишину полей нарушали только стрекот насекомых, суета грызунов и шум крыльев взлетающих птиц.

– Да, – продолжил Уго, опершись о круп Тинты, – скоро мы прибудем в Барселону, и я со всей своей любовью вернусь к Катерине. Клянусь, я ее люблю, но словно постоянно ей изменяю, когда провожу время с Мерсе и Арнау. И это ощущение не проходит.

Уго погнал мулов вперед значительно нежнее, чем раньше. Он и сам это приметил.