Наследники земли

– Скоро приедет судья и с ним альгвасилы, и тогда вам придется ответить.

– Но пока они сюда не добрались…

Уго не закончил фразу, решив не угрожать монахиням, хотя такая мысль промелькнула в его голове при виде жалкой кучки беззащитных женщин. Вместо этого он растолкал монахинь и зашагал по коридору, ведущему вглубь монастыря.

– Мать Беатрис! – крикнул он несколько раз.

За ним двинулись и монахини, вскоре к ним присоединилось еще несколько. Они дошли до вымощенного камнем дворика, вроде крытой галереи, где Уго окружили все тринадцать монахинь в черно-белых одеждах. Он вгляделся в каждую и понял, что их слишком много и нельзя с уверенностью сказать, кто из них аббатиса.

– Мать Беатрис?

Никто не ответил.

– Это я.

Уго обернулся. Да, перед ним была аббатиса. Монахини разомкнули круг. Уго хотел было сделать шаг, но оцепенел от удивления.

– Нет… – прошептал винодел. Двадцать лет разлуки не помешали ему узнать родную сестру. Вихрь противоречивых чувств захлестнул его. – Ты?..

Уго хотел подойти ближе, но, увидев, что она не двигается, остановился. Повинуясь мягкому, но властному жесту, монахини покинули двор, и через мгновение брат и сестра оказались наедине, лицом друг другу. Их больше не разделяла решетка.

– Почему? – вымолвил наконец Уго. – Почему ты скрывала от меня, кто ты на самом деле? Почему не давала о себе знать?

Арсенда сделала шаг навстречу, но не прикоснулась к брату. Она жестом указала на встроенную в стену каменную скамью и села сама. Уго не спешил последовать ее примеру.

– Я тебя искал, – начал он. Арсенда слушала, сидя на краешке скамьи. Она держала спину прямо, взгляд ее был устремлен вдаль. – Мне угрожали, а потом… Какое это теперь имеет значение! – Уго всплеснул руками. – Почему ты говоришь, что Мерсе – дочь Сатаны? Ты ее мать или нет? Ради бога, объясни!

– Эта женщина – порожденье дьявола, – пробормотала аббатиса.

– Как ты можешь говорить такое?

– Мне жаль, Уго, – сказала Арсенда, – но это так…

Уго глядел на нее во все глаза. Он был на грани отчаяния.

– Брат, дьявол силой овладел мною!

– Да как ты можешь! Мерсе – творение Господа! Мерсе…

Уго стал взахлеб рассказывать ей о девочке, которую он вырастил, о ее детстве, о ее характере и достоинствах, но по непроницаемому лицу сестры понял, что не смог передать и толики той любви, которую питал к Мерсе. Упорство Арсенды было не одолеть. «Дочь Сатаны», – твердила она, глухая к любым доводам.

– Только Бог… и дьявол ведают ее пути, – возразила Арсенда, когда Уго стал заверять, что Мерсе набожна и никому не причинила вреда.

– Но она твоя дочь.

– Я ей не мать.

Арсенда вновь и вновь отрицала, что является матерью той девочки, которую Рехина принесла в дом Уго вместо того, чтобы ее убить, как она пообещала настоятельнице Жункереса.

– Может, ты ошибаешься насчет дьявола и монастыря. Ты была молодой и наивной.

– Нет, Уго.

– Но дьявол… как он может оказаться в монастыре?

– Может, – решительно заявила Арсенда, – дьявол наслаждается, творя свои нечистые дела в святых местах, особенно когда он глумится над таинствами.

Затем она объяснила, что Люцифер ищет набожных девственниц, чтобы их соблазнить, а где же их искать, как не в монастыре? Он принимает облик какого-нибудь мужчины, пускай даже и церковника, и затем с помощью всевозможных уловок крадет невинность юных дев. Это и произошло с Арсендой. И теперь, узнав о дьявольских кознях и излечившись от наваждения, она посвятила себя тем, кто попал в такую беду.

– Мне сказали, что ты знаешь слишком много о плотских утехах церковников, выступающих на стороне Бенедикта, и поэтому на тебя решили оказать давление, похитив Мерсе.

Арсенда перебила его, саркастически рассмеявшись.

– Деяния иных людей сравнятся с кознями Люцифера, – призналась она. – C ними я тоже научилась работать. Немногие настоятельницы, далекие от мирских забот, умеют решать проблемы. И не важно, сам ли дьявол был тому причиной, или он лишь подстрекал людей к греху.

Затем Арсенда призналась, что работала с Рехиной, что еврейка годами ее обманывала, скрывая, что она не убила то дьявольское отродье, а теперь пыталась на нее надавить, угрожая покончить с Мерсе, если Арсенда встанет на сторону Констанцского собора.

– И я сказала, чтобы Рехина выполнила свое обещание и убила порождение дьявола. – (Уго подскочил на скамейке от негодования.) – Тогда новообращенная рассердилась и уехала, – заключила Арсенда.

С тех пор она ничего о Мерсе не слышала. Брат умолял ее связаться с Рехиной, чтобы узнать, где находится Мерсе. Но Арсенда не сдавалась: дочь дьявола не заслуживает такого внимания. Уго встал перед сестрой на колени. Безрезультатно. Что же теперь делать, содрогался Уго, где ему искать Рехину и Мерсе? Затем он встал и отдался слепой ярости.

– Нет, ты это сделаешь! – заорал Уго. – Ты отправишь послание Рехине!

Арсенда покачала головой, скривив губы. Снисхождение и жалость. Уго разозлился. Он схватил сестру за руку, сдернул со скамьи и принялся трясти.

– Сделаешь!

Во дворе появились монахини.

– Уго, – выговорила Арсенда, – я скорее умру, чем помогу дочери дьявола!