Наследники земли

– Нет, Катерина, ради бога! – взмолился Уго, но она уже вышла во двор.

Идти за ней нельзя – Мерсе и Арнау оказались бы в опасности.

– Еще одна! – воскликнул солдат, увидев русскую.

– Твой друг так пьян, что у него не стоит. А мне нужен мужчина, – заявила Катерина, а затем поцеловала солдата в губы и прихватила за яйца.

Уго вздохнул, Мерсе закрыла глаза. Тем временем Катерина завладела вниманием нализавшихся солдат и девиц, не менее пьяных. Она поцеловала еще одного, как бы невзначай отводя их всех от ворот, приласкала третьего, а затем обняла девицу. Та немедленно отозвалась на ласку, сжав русской грудь. Солдаты замерли, самозабвенно глядя на них. Катерина прижалась к девице и поцеловала ее в губы. Обе слились в объятиях, и Катерина отошла еще дальше, чтобы солдаты повернулись к двери спиной. Возбужденные мужчины не могли оторвать глаз от двух целующихся женщин. Скоро к ним присоединилась и третья. Уго глядел на них как зачарованный. И вдруг заметил, что Катерина рукой показывает – пора бежать. Это опасно, подумал он, но куда опаснее оставаться здесь, с Арнау на руках у Мерсе.

Уго колебался. Солдаты были очень близко. Катерина уловила его колебания и пришла на помощь, яростно разорвав рубашку на женщине, которую целовала. Открылась грудь; ослепнув от вожделения, солдаты бросились к женщинам.

Уго подтолкнул Мерсе. Ни один из солдат не обернулся. Уго открыл ворота, и они выбежали на улицу Маркет. Катерина осталась внутри.

Она вернулась в таверну примерно через час. Там был только Педро, он заволновался, увидев, что ее волосы растрепаны, а одежда смята и кое-где даже порвана. Катерина его успокоила, попросила принести воды, чтобы вымыться, и пошла в спальню.

Уго и Мерсе, думала русская, пробудут в доме Лусии и Симона до рассвета, а потом, как договаривались, погонщик мулов спрячет Арнау в одной из корзин и отвезет малыша в Бонрепос.

Когда Уго и Мерсе вернулись, Катерина уже ждала их, одетая и причесанная. Мерсе подбежала к ней, но остановилась, вспомнив, что никогда прежде ее не обнимала. Катерина встала.

– Спасибо, – произнесла Мерсе.

Катерина сама раскрыла ей объятия, и Мерсе прильнула к ней на один только миг, потому что к русской подошел Уго и нежно поцеловал в губы.

– Только ничего не говори, – взмолилась Катерина. – Я приготовлю еду.

И она встала на колени перед очагом, чтобы заняться завтраком. Мерсе последовала ее примеру и встала на колени рядом с Катериной.

Не успели они отдать должное обильному завтраку, который женщины приготовили вместе, как в таверну с криками ворвались люди. То были: викарий, альгвасилы, с ними тучный человек с такой широкой шеей, что его голова казалась миниатюрной, графиня, судья, несколько писарей и Герао.

Они оттолкнули Педро и Уго, который потребовал объяснений. Но никто ему не ответил: одни альгвасилы поднялись наверх, другие спустились в погреб, кто-то пошел осматривать сад, а кто-то принялся перекатывать бочки и шарить по всем углам.

Мерсе и Катерина встали рядом с Уго. Они предвидели, что к ним придут и устроят обыск, но жестокость, с которой действовали чиновники, не только напугала их, но и заставила усомниться в том, что они решили за завтраком. «Перепившиеся солдаты никогда не признаются в своих ночных похождениях, – говорила Катерина. – Они понимают, что это игра с огнем. Если Бернат узнает, он их прикончит». Уго согласился, Мерсе стала молиться о благополучном исходе. «Кроме того, уверяю вас, – сказала потом Катерина, – никто из них меня не узнал, и сомневаюсь, что даже при свете дня они вспомнят, что уже меня видели. Они были очень пьяны! И потом, вокруг было темно…»

– Где он?

Крик викария вернул их к действительности. Мерсе еще тесней прижалась к отцу. Уго хотел загородить ее собой, но викарий его отшвырнул.

– Не советую, – сказал он, когда Уго попытался защититься.

– Я требую уважения. Мы граждане Барселоны. Зачем вы пришли?

– Где он? – повторил викарий, глядя на Мерсе.

– О чем вы говорите? – попыталась притвориться та.

– Где ты его прячешь, дьяволица? – кричала графиня, бросаясь на нее с кулаками.

Марта попробовала дать ей пощечину, но Мерсе схватила ее за руки. Уго и паре альгвасилов удалось разнять их, когда графиня уже начала пинать Мерсе ногами. Уго искал поддержки у Герао, который стоял позади всех, но тот, как и предупреждал, оставался холоден и безучастен, словно разделял обвинения тех, с кем пришел.

– Что говорит эта сумасшедшая? – взвыла Мерсе.

– Не отрицай! Ты все знаешь! – закричал толстяк с распухшей шеей и багровым лицом. – Не пытайся нас обмануть.

– А ты вообще кто? – презрительно спросила Мерсе.

Толстяк поглядел на нее сверху вниз.

– Это Гальсеран Десторрент, – ответил за него писарь, – почетный гражданин Барселоны, граф…

– Отец Марты, – пробормотала Мерсе, прервав писаря.

Катерина глубоко вздохнула, чтобы преодолеть робость перед такими званиями, и попыталась вмешаться.

– Заткнись, рабыня! – выпалила Марта.

– Что тебе известно о сыне? – спросил викарий у Мерсе.