Наследница в академии магии

Британи могла пойти по простому пути и назвать культуры, которые они готовили к зимовке, но девушка понимала, именно на это госпожа Нура и рассчитывала. После осенних работ растения подсеяли. Какие же добавили? Это задачка посложнее, но тоже выполнима.

К сожалению, дар первокурсников пока слабо контактировал с окружающим миром, но Британи могла определить, к примеру, злаковые перед ней или какая-нибудь картошка.

– Тут цветы, – после напряженного молчания ответила она. – Полевые цветы. Мак, верно?

Только бы не ошибиться! С тем же успехом под снегом мог прятаться василек – они схожи по ответным импульсам.

– Верно! – удовлетворенно кивнула преподавательница и лично, не доверив самопишущему перу, вывела против фамилии Орув «отлично».

Гора с плеч! Природная магия – одна из сложнейших дисциплин. Из профильных, разумеется.

– Ну вот, с вашими знаниями разобрались, теперь проверим старосту группы. Надеюсь, она не подведет.

Пожелав подруге удачи, Британи извинилась взглядом и побежала к административным корпусам академии. Софа поймет.

На ловца и зверь бежит.

Взлетев по лестнице на третий этаж, Бри резко дернула за дверное кольцо и едва не расшибла лоб выходившему из приемной мужчине.

– Простите! – стушевавшись, извинилась она и только потом сообразила: перед ней Гвен Лабриан.

Девичий взгляд быстро пробежался по фигуре и требовательно остановился на лице. Ни единой царапины – не значит ли это?..

– Проходите!

Ректор посторонился, пропуская Британи в приемную. Девушка не удивилась, не застав Нору на рабочем месте – провидение позаботилось о том, чтобы они переговорили без помех.

– Он жив.

В кабинет Гвен ее не пригласил, остановился возле кадок с цветами.

– Кто? – облизнула пересохшие губы Бри.

Кевин или Кристиан? Кевин или Кристиан?

– И сейчас выслушивает очередную порцию нотаций от родителей, – с едва уловимой усмешкой, не ответив на вопрос, продолжил ректор.

Кевин! Британи расцвела в улыбке. Жив и здоров! Теперь, когда волна беспокойства схлынула, она заметила тени под глазами господина Лабриана. Обычно безукоризненная одежда смотрелась помятой, словно ее не снимали пару дней кряду. Возле губ Гвена залегли глубокие складки. Улыбка на лице Бри померкла. Она вдруг поняла, что сейчас испытывал ректор. Это для нее Кристиан был просто преступником, а для него – братом. И, судя по всему, именно Гвену пришлось его убить.

– Мне так жаль. Правда.

Британи нерешительно коснулась его руки и, не дождавшись ответной реакции, отвела ладонь.

– Мне тоже, – вперив взгляд в украшенное морозными узорами окно, эхом отозвался ректор.

Обойдя зеленое царство, он уперся руками в подоконник и коснулся лбом прохладного стекла. Бри напомнила ему о том, о чем Гвен отчаянно пытался забыть.

Демон вернулся с отчетом уже в кромешной тьме. Он оказался немногословен и, указав на несколько кровоточащих ран, уточнил:

– Теперь я свободен?

– А мальчишка?

Гвен не спешил разрушать клятву слова.

– Промахнулся, – осклабился демон.

– И?

Ректор стиснул кулаки, изнывая от желания в прямом смысле слова вытрясти из собеседника подробности.

– Да цел он! – пробурчал демон. Налитые алым глаза вращались, челюсть клацала от нервного напряжения. – А второй гостит у нас. Вряд ли выберется.

Сейчас, спустя пять долгих, мучительных суток Гвен мысленно снова оказался на тихой улочке провинциального городка, ощутил прежний вековой холод, проникавший сквозь дыру в сердце. Тогда, той ночью, внутри образовалась ноющая пустота. Ему стало абсолютно все равно, нарушит ли демон слово, нападет или нет. Окружающий мир перестал существовать, превратился в грязную кляксу, серое марево. Тогда, казалось, через целую вечность ректор пробормотал:

– Ступай! Я отпускаю тебя.

«Я отпускаю тебя», – беззвучно повторили губы теперь, в Сохисе.

Кевин в какой-то мере спас Гвена. Необходимость позаботиться о студенте, вернуть его в целости и сохранности заставляла ректора двигаться, есть, говорить. Потом навалились текущие заботы, заполнили каждый час. Только вот спать господин Лабриан не мог, даже не пытался коснуться головой подушки, вместо этого бродил в одиночестве по академии.

Нужно было как-то сказать родителям, а Гвен медлил. Трус.

– Я… Могу ли я что-нибудь для вас сделать?

Британи приблизилась к ректору со спины. Он покачал головой и выпрямился, обернулся. Девушка торопливо спрятала правую руку за спину, но Гвен даже не спросил про кольцо, вместо этого поинтересовался:

– Экзамен сдали?

– Да, на «отлично», – растерянно ответила Бри и, нахмурившись, еще раз уточнила: – С вами точно все в порядке?

– Нет, конечно. Я убил собственного брата. Не своими руками, но отдал приказ. Кристиан вас больше не побеспокоит.

Стряхнув с себя груз скорби, господин Лабриан уже другим, привычным доброжелательным тоном задал вопрос, которого Бри боялась больше всего:

– На какое число назначим свадьбу? Родители жаждут вас на День снега, значит, не раньше середины февраля. Теперь торопиться нет смысла, можно спокойно подготовиться.

– Давайте поженимся весной, если вы не против.