Наследница в алых шелках

– Жестоко с твоей стороны, – проговорил Уолтер. – И с моей тоже.

– Надо бы извиниться, но, пожалуй, не стану.

Уолтер посмотрел на карманные часы.

– Полагаю, мисс Джеймисон прибудет с Чейзом и Минервой, потому что их тоже еще нет. Они намеренно запаздывают, думаю я, чтобы ей недолго пришлось нас выносить.

В отличие от Филиппа Уолтер был далеко не глуп. Однако по-своему он тоже мог быть невыносим. Его постоянно раздражало, что, хотя он был самым старшим из кузенов, его отец не был старшим братом дяди Фредерика. Это означало, что титул унаследовал Николас, а не Уолтер. Несмотря на это, Уолтер все-таки пытался выставлять себя главой семейства, однако безуспешно.

– Моя жена говорит, она не то, что мы себе представляли, – сказал он. – Я о мисс Джеймисон. Она видела ее с тобой в парке и немного с ней побеседовала. Сказала, что она юна и миловидна.

Слово «миловидна» пришлось Кевину не по душе. Оно подразумевало нечто преходящее, зависимое от молодости и невинности. Мисс Джеймисон была куда больше, чем просто миловидна.

– Полагаю, довольно миловидна.

Уолтер пристально поглядел на него.

– Полагаешь? Наверное, когда ты на нее смотришь, то видишь лишь проблему и препятствие, да? То, что она владеет половиной предприятия, должно быть, тебя бесит.

– Мы с ней пришли к соглашению насчет предприятия. Поскольку альтернативой было иметь в партнерах всех присутствующих в этой гостиной, я считаю, что мне повезло иметь дело с таким разумным и сговорчивым человеком, как мисс Джеймисон.

Бравада. Он понятия не имел, окажется ли она сговорчивой, когда настанет время добиваться конкретных уступок. Пока что ничего об этом не говорило. Однако ему очень нравилось сеять среди родни семена уверенности в том, что все устроено. Это будет бесить их.

Уолтер и вправду выглядел разочарованным. Однако его внимание привлекли вошедшие в гостиную.

– А, Чейз приехал.

В гостиную вошли Чейз с Минервой, о чем-то болтая. Им несколько раз кивнули, но разговоры продолжались. Затем, словно по гостиной медленно прокатилась волна, наступило молчание.

Вошел Николас, сопровождавший мисс Джеймисон, и повел ее через всю гостиную к хозяйке дома. Тетя Агнес ждала, сидя, словно королева во время дворцовой церемонии.

Все глаза обратились в их сторону. Женщины, казалось, заинтересовались. Мужчины выглядели ошарашенными. На мисс Джеймисон было красивое вечернее платье, в котором Кевин узнал одно из заказанных у модистки несколько дней назад. Его бледно-сиреневый цвет, приглушенный, но переливчатый, оттенялся кремовой вышивкой и двумя рядами кружев около подола. Кто-то по-другому уложил ей волосы, так что локоны слегка небрежно обрамляли лицо. Драгоценностей на ней не было.

Он оторвал от нее глаза. Посмотрел на Уолтера, который, не мигая, глядел, как Николас представляет мисс Джеймисон тете Агнес. И заметил, что жена Уолтера, Фелисити, наблюдает за его реакцией с застывшей улыбкой на губах.

Уолтер, должно быть, почувствовал на себе ее внимание. Повернулся и широко улыбнулся жене. Затем искоса поглядел на Кевина.

– Довольно миловидна? Черт подери, приятель.

Розамунда решила, что вечер оказался очень приятным. Семейство Реднор было полно самоуверенных личностей, и некоторые из них полагали, что всему свету невтерпеж выслушать их мнения по социальным и политическим проблемам. В результате получался шумный людской улей, где напоказ разыгрывались споры, пока старший из кузенов не объявлял, что пора бы закончить.

– Довольно, хватит, – нараспев произносил он, словно учитель, призывающий класс к порядку. В большинстве случаев ему удавалось испортить очень занимательную дискуссию.

Розамунда придерживалась своего плана говорить коротко и осторожно. План срабатывал, потому что от нее разговоров и не ждали. Остальная родня, вероятно, заключила, что она скучная особа. Что же до манер за предстоящим ужином, миссис Маркленд, как только узнала, что она посетит званый ужин, натаскала ее обращаться со всеми многочисленными приборами.

– Идемте вниз, – наконец объявила тетя Агнес.

– Время идти вниз, – повторил Уолтер, словно на это требовалось его согласие.

Поскольку все двоюродные родственники Кевина были мужчинами, вдобавок к этому двое были не женаты, женщин было меньше по числу даже с учетом двух теток, помогавших сохранить равновесие. Когда все выстроились, чтобы идти в столовую, Розамунда оказалась последней в линейке женщин рядом с Кевином. Позади нее плелся самый младший из кузенов – Филипп.

Судя по тому, как он одевался и умудрялся принимать позы, а не стоять нормально, Филипп, похоже, мнил себя лондонским модником. Он все время расточал любезные улыбки и в гостиной пару раз попытался завязать разговор. В обоих случаях Минерва быстро его оттесняла.

– Вот ведь беда от начала до конца, – прошептала она во второй раз. – Мот и прожигатель жизни, весь в долгах. При первом же удобном случае он попросит у вас денег.