За столом Розамунда оказалась между герцогом и еще одним кузеном, Дугласом. Она не могла сказать, разговаривала ли с ним в гостиной. Честно говоря, она вообще не помнила, видела ли его раньше. Все Редноры мужского пола были немного похожи. Без всякого сомнения, яблоки с одной яблони, каждый со своими особенностями. Красота Чейза была мощная, грубоватая, герцог отличался более мягкими и чертами. Глубоко посаженные глаза Кевина и изящное лицо выделяли его среди остальных, а наружность Уолтера была банальной и предсказуемой, словно его видишь в сотый раз. Сидевший рядом Дуглас умудрился выглядеть заурядным, несмотря на темные глаза и волосы, тот же рост и приятную внешность.
Она заметила, что Кевина посадили напротив и чуть сбоку, так что его не было слышно, далеко от нее и от хозяйки дома, сидевшей совсем рядом. Лишь слегка притронувшись к трапезе, леди Агнес перевела на Розамунду взгляд темных глаз.
– Скажите, дорогая мисс Джеймисон, откуда вы к нам приехали? Слышу у вас легкий говор. Чуть-чуть, но все же.
Резкий голос Агнес перекрыл стоявший за столом шум. Розамунда заметила, как сидящая напротив нее другая тетка, Долорес, внезапно замолчала и уставилась на них.
Не все обратили свое внимание на Агнес. Минерва продолжала болтать с миловидной белокурой женой Уолтера Фелисити. Чейз задал Филиппу какой-то вопрос. Кевин, однако, не мигая глядел на тетку.
– Из Ричмонда, – ответила Розамунда. – Вы это знаете.
– Она теперь там живет, – сказала Агнес, склонив голову набок. – Но, смею заметить, родилась она не там, верно, мисс Джеймисон?
– Я родилась в Оксфордшире.
– Ах да, вот теперь слышу. Ваш отец там ремесленничал?
Коротко. Осторожно.
– Он был фермером.
– Правда? Как интересно.
– Если бы не фермеры, что бы с нами сталось? – вступил герцог. – Мы уж точно бы не смаковали эти изысканные блюда.
Тетя Агнес посмотрела на него так, словно он вызвал ее на дуэль.
– Верно, Холлинбург. Однако, вероятно, ее отец желал для детей лучшего, если отдал ее в ученицы к шляпнице.
Розамунда украдкой посмотрела на Минерву, которая продолжала болтать, но искоса бросила на нее предупреждающий взгляд, говоривший: «Не поправляйте ее». Не то чтобы Розамунде хотелось. Ни у кого из сидевших за столом не было права устраивать ей допрос о ее жизни. Если она это допустит, кто знает, куда заведет подобный разговор? Возможно, к заведению миссис Дарлинг. Придется объяснять свое пребывание там, но никакое объяснение не спасет ее от презрения.
– У вас есть родня в Лондоне? – спросила тетя Агнес.
– Нет. У меня есть младшая сестра. Она в школе. Школе миссис Паркер.
– Слышала о такой. Вы там же образование получили?
– Мне не так повезло.
Тетя Агнес ждала продолжения. Улыбаясь. Наблюдая. Розамунда просто молча глядела на нее.
– Большинство девочек не отсылают из дома на учебу, тетя Агнес, – вмешался Кевин. – Вас вот не отсылали.
– С целой армией учителей в том не было нужды. Мы с Долорес получили прекрасное образование в родительском доме.
– Большинство девочек знают лишь эту школу, верно? Вместо прошлого поговорим о настоящем. Шляпная мастерская мисс Джеймисон очень популярна, – проговорил он, меняя тему. – Я бы назвал ее работы произведениями искусства.
– Что ты в этом понимаешь? – встрял Филипп. – Объявляешь себя экспертом, как в машинах и мотыльках? – Он подался вперед, чтобы его заметила Розамунда. – Пусть он вам как-нибудь их покажет. Мотыльков. Даже не бабочек.
– Ты прав, Филипп. Я никогда не решусь утверждать, что обладаю тонким вкусом и знанием шляпок. Однако Минерва тоже видела творения мисс Джеймисон. Что скажешь, Минерва?
– Они превосходны. Думаю, любая женщина за этим столом будет рада показаться в шляпке мисс Джеймисон.
– Вот как? – с недоверием спросила леди Агнес.
– Именно так, – ровным голосом ответила Минерва.
– В парке она была в шляпке собственного изготовления, тетя. В довольно миленькой, – высокомерно произнесла Фелисити.
Леди Долорес, сидящая напротив, все это время пила вино. Теперь она с силой поставила бокал на скатерть.
– Ой, какая чушь. Шляпки, мотыльки и фермеры. Поговорим о том, что волнует всех. – Она впилась в Розамунду резким и недобрым взглядом. – Что вы намереваетесь делать с наследством? На самом деле оно принадлежит всем нам, и я уверена, что вы это осознаете.
Все разговоры смолкли.
– Тетя Долорес, – предупредил герцог.
– Хватит мне «тетя Долорес». Она наверняка знает, что произошла ошибка. Мимолетный порыв. Если бы мой брат не скончался так скоропостижно, он бы вскоре все устроил по-иному.
– Вы этого не знаете, – сказал Чейз. – И ваши слова не имеют веса, потому что в момент кончины у него было завещание. Прошел уже год. Пора бы с этим смириться.
– Не собираюсь. Это слишком несправедливо. До извращенности жестоко. Ему надо было подумать о семье. А вместо этого… эта крестьянская дочь – шляпница наследует непристойную для людей ее положения сумму денег.
– Довольно, – проговорил герцог.
– Да, вполне достаточно, – поддержал Уолтер. – Сейчас не время и не место.