Наследница в алых шелках

Комната перед спальней служила ему кабинетом. Одно окно было зашторено. Он подошел и отдернул шторы, чтобы свет падал на стол, стоявший в нескольких футах от окна.

Когда он обернулся, мисс Джеймисон с огромным любопытством глядела на миниатюрный паровой двигатель, стоявший на столе.

– Это вы его сделали?

– Частично. Остальное собрали по моему заказу. Это уменьшенный макет, сделанный из тех же материалов, что и любой двигатель.

Она склоняла голову то вправо, то влево, рассматривая макет.

– А он работает?

– Да. Это простая конструкция вроде тех, что используются для откачки воды из шахт. – Он подошел к ней и стал по ходу объяснения показывать на различные части. – Топливо сгорает здесь. Тут образуется пар и двигает поршни вверх и вниз. От этого работает насос. Пар обладает огромной мощностью, когда его сжимают в замкнутом пространстве.

– А где тут ваше изобретение?

– Его здесь нет.

Она отступила на шаг и поглядела на него.

– Все это хорошо и даже прекрасно, но не думайте, что я буду зачарована настолько, что забуду, что хотела тут увидеть.

В этих резких словах эхом прозвучал спор на террасе. Он открыл ящик стола и вытащил оттуда небольшой металлический цилиндр. Поставил на стол.

– Вот оно в масштабе для стоящего перед нами двигателя. Вот его нормальный размер. – Он вытащил более крупный образец и положил на стол. – Я не пытаюсь ничего от вас скрыть. Просто подумал, что вам надо сперва увидеть двигатель.

Она взяла в руки маленький макет.

– Что оно делает?

– Оно позволяет регулировать выпуск пара гораздо точнее, чем возможно сегодня, с помощью распределения. Это называется индикатор. – Он принялся рассказывать, как он работает и как улучшает двигатели. Ему редко выпадала возможность объяснять работу изобретения, так что теперь он пустился в рассуждения о его потенциале.

Однако он ни на секунду не спускал глаз со слушательницы. Очаровательная мисс Джеймисон занимала немалую часть его мыслей. Эта часть восхищалась ее лицом, фигурой и немного сожалела, что она не приняла его предложение. Впитывала ее интерес и внимание, и то, как она морщила лоб, когда что-то не понимала.

Когда она ни разу не зевнула за пять минут, он еще глубже погрузился в механику улучшений.

Кевин Реднор, возможно, никогда не очаровывался женщинами, но этот механизм явно завладел его душой и телом. Она попросила показа и объяснений, и он их предоставил. Причем подробно. Можно было бы подумать, что ее присутствие вообще не обязательно, но она понимала, что он добавляет кое-какие подробности, чтобы она поняла преподаваемый урок.

И она поняла. Почти поняла. По крайней мере, он убедил ее, что предприятие зиждется не на пустых словах. Тот механизм, что он изобрел, похоже, способен на очень многое.

Она все время поглядывала на него, но он не замечал. Было заметно, как разговор об изобретении его оживил. Ей это показалось очаровательным, и она увидела в нем родственную душу. Она была такой же, когда в Ричмонде воплощала в жизнь мечту о шляпной мастерской. После того, как она сделала первый шаг, все остальное перестало иметь значение. Она без устали трудилась, чтобы все получилось как надо, и ее первый день в мастерской оказался триумфом.

Кевин посвятил изобретению всего себя. Из-за него он даже сделал предложение весьма неподходящей женщине. Никто не мог сказать, что Кевин Реднор не предан своему детищу и своим стремлениям.

Когда его монолог наконец закончился, она вступила, прежде чем он смог перевести дух:

– А какое улучшение вы хотите внести? Как оно усовершенствует механизм?

– Оно присоединяется здесь и добавляет клапан, позволяющий контролировать и распределять давление.

Она не осмелилась спросить, каким образом. Иначе, пожалуй, пробыла бы здесь целый день. Розамунда отошла от стола.

– То есть это улучшение, но не обязательное.

– Не жизненно необходимое.

– Думаю, что, если вы не уладите с ним дело в следующем месяце, нам надо двигаться вперед самим.

Молчание возле стола. Полная тишина. Он смотрел на машину, а не на нее. Она мысленно приготовилась к очередной стычке, в которой он бы высмеял мнение шляпницы о таких важных вещах.

– Согласен, – наконец произнес он. – Вы более щедры, чем я. Думаю, двух недель будет достаточно. Еще одна попытка, потом бросить и забыть.

Он ее удивил. Судя по его взгляду, такая реакция была взаимной.

– Для этого я в понедельник отправлюсь во Францию на почтовом судне, – сказал он. – Встречусь с подрядчиком и узнаю, можно ли изготовить эту деталь.

– Во Францию? – У нее вдруг закружилась голова. – А где он живет во Франции?

– В Париже.

«В Париже». Минерва сказала, что Чарлз живет в Париже.

Она подавила нараставшее волнение.

– Я вам понадоблюсь для подписания документов, если соглашение будет достигнуто.

– Я собирался взять с собой уже подписанные вами бумаги.

– А если будут внесены незначительные изменения? Самая маленькая поправка сделает все документы бесполезными.

– Я составлю новые, подпишу и вернусь сюда. После того, как вы их подпишете, можно отослать почтой.

Так не пойдет.

Она сделала вид, что напряженно размышляет.