Наследница в алых шелках

– Возможно, еще несколько романов…

– Наверное, я перестаралась. – Розамунда высказала свои опасения, снимая шляпку в холле своего дома. – Мне теперь нужно покупать все остальные книги, чтобы переплет был в тон тому набору?

Кевин наблюдал, как она снимает шляпку, словно эти простые движения были для него откровением.

– Если захочешь, любая мастерская может их заново переплести. Если не захочешь, просто поставь на полки как есть. В будущем можешь покупать книги без переплета, чтобы потом переплести по своему вкусу.

Она провела его в библиотеку.

– Ты, наверное, считаешь меня ужасной невежей оттого, что я не знаю таких простых вещей.

Он взял ее за руку и притянул к себе.

– В том, что ты знаешь, ты очень сведуща. Но мне нравится, как ты честна в вопросах, в которых не разбираешься. Мне это кажется очаровательным. – Он коротко поцеловал ее. – Восхитительным. – Поцеловал крепче. – В этом есть своего рода невинность. А еще я заметил, что мне очень нравится учить тебя.

– По-моему, ты сейчас говоришь не о книгах.

– Какая ты наблюдательная.

Он начал обнимать Розамунду, но звук открываемой двери заставил ее отпрянуть назад.

Это оказался всего лишь лакей, сообщивший, что ужин будет в шесть вечера. Она отослала его. Кевин достал карманные часы.

– Полагаю, ты хочешь поужинать, – сказал он.

– Я специально заказала ужин.

Кевин согласился, но она догадалась, что ему хотелось заняться кое-чем получше. Прохаживаясь по библиотеке, он задержался у письменного стола.

– Когда прислали эти визитные карточки? – спросил он, раскладывая их веером.

– Кое-какие уже лежали, когда я вернулась из Парижа. Еще две принесли вчера. Я боялась, что окажусь в одиночестве, если приеду сюда, но соседи оказались очень гостеприимными. Полагаю, что надо нанести некоторым дамам визиты вежливости.

– Некоторые тут не соседи и даже не дамы.

– Несколько человек, у которых магазины по соседству, приносили карточки в мастерскую, чтобы поприветствовать меня.

– У одного из них магазин на Стрэнде. Долго он шел, чтобы тебя поприветствовать. Охота началась.

– Ты это о чем?

– Это у них очень хитроумная уловка. Не нужен родственник, чтобы познакомиться и быть представленным. Под прикрытием торгового предприятия они могут представляться сами.

– Может, они просто хотели быть учтивыми.

– Будь я галантерейщиком на Оксфорд-стрит, мне бы тоже хотелось быть очень учтивым с красивой богатой наследницей, открывшей магазин неподалеку. – Он похлопал ладонью по карточкам. – Ты наверняка обнаружишь, что все они не женаты.

Она хотела обвинить его в подозрительности, но, возможно, он был прав. Миссис Инграм сказала почти то же самое. Вот только ее «красота» ничего для них не значила. Привлекательной ее делало богатство. Эти дамы, наверное, набивались к ней в друзья по той же причине. Она не ровня их родным-мужчинам, но, раз уж пошли разговоры о ее наследстве, они придавят в себе гордость и предпримут все необходимые шаги.

Исключение составляли только женщины из семейства Кевина.

– Думаю, тебе лучше посидеть рядом со мной, – сказала она. – Несколько поцелуев перед ужином мне не помешают. Я целый день ни о чем другом не думала.

Он едва чувствовал вкус еды. Тарелка наполнялась и опустошалась, вилка двигалась ко рту, но он этого почти не замечал. Все его внимание было обращено на Розамунду.

Их поцелуи в библиотеке возбудили его настолько, что ужин сделался мучительной обязанностью. Он глядел, как она ест, и каждый кусочек, каждое движение ее губ вызвали в нем эротические фантазии. Он представлял ее обнаженной на столе посреди новенькой фарфоровой посуды, воображал, как по-разному берет ее; добрая половина этих способов, несомненно, привела бы ее в изумление.

– Ты упомянул о следующих шагах, – сказала Розамунда. – Я тебя дважды спросила, что ты хочешь этим сказать, но ты проигнорировал мои вопросы. Не собираешься рассказать мне, что это за шаги?

Она об этом за ужином спросила? Кевин смутно припомнил обрывки разговора о пустяках, который он едва слышал.

Она аккуратно отправила ложечку заварного крема между поджатых губ. Он глядел, как ложка их раздвинула, ротик скользнул вниз по изящному прибору, потом обратно вверх. Остатки крема Розамунда слизнула языком.

– Полагаю, ты теперь планируешь, как, наконец, извлечь из твоего изобретения выгоду, – не унималась она. – Вероятно, настала пора предпринимать шаги к производству.

Вот проклятье. Она все-таки настаивает на этом разговоре. Он отвел от нее взгляд, чтобы привести мысли в порядок.

– В идеале хорошо бы построить фабрику, – ответил он.

– На это понадобятся огромные деньги, разве нет?

– Или можно подписать контракт с другой фабрикой на выполнение наших заказов. На это тоже потребуется немалая сумма денег, а чертежи вдобавок окажутся в чужих руках.

– Ты по-прежнему переживаешь, что их украдут. Как только устройство поступит в продажу, эта опасность станет намного более реальной, так?

– Нелегко понять, как оно работает, пока сам его не соберешь. При использовании его даже не будет видно на двигателе.