Наследница врага

- Панна София! Панна София! – в комнату ворвалась служанка Настуся. – Вас отец кличет, там какой-то важный пан приехал, вас желает видеть.

Сердце прыгнуло.

- Старый, молодой?

- Старик. Да не тот, другой совсем, - поспешила добавить Настуська, видя, как побледнела хозяйка, - на ворона похож, чистое воронье – глянет, так аж дурно.

- Зачем он приехал, ты же ведаешь? – с мольбой обратилась София к Иванке.

- Иди, сама узнаешь, - слегка подтолкнула ее в спину бабка. – Не бойся ничего.

Незнакомец - худой высокий старик, облаченный в строгий черный жупан, никакой роскоши, из украшений только ряд небольших золотых пуговиц, но все равно чувствовалось, что посреди гостиной залы стоит знатный пан: осанка, горделиво вскинутая седая голова, острый взгляд из-под сурово сдвинутых бровей – все говорило о породе. Гость опирался правой рукой на массивную трость, в левой держал какой-то свиток.

- Вот моя дочь София, ну теперь, пан Зарунский, вы можете уже говорить? – Азар Луговой явно злился.

- Теперь могу, - спокойным тоном, не обращая внимания на раздражение хозяина, ответил незнакомец. – Князь Каменецкий смертельно ранен, скоро Бог приберет его душу, - цепкие карие глаза поймали растерянный взгляд Софии.

- Нам-то какое дело до вашего князя Каменецкого, король желает, чтобы мы на похороны скинулись?

- А вам есть чем скидываться? – гость иронично приподнял бровь. – Пан Каменецкий составил духовную, все имущество: Красный замок, Ивлица-Каменецкая, деревни Крапивичи, Лычки и Старица, а также охотничьи угодья Черного леса и озеро Богатое остаются за пани Каменецкой, она единственная наследница. Пан Каменецкий желает проститься с женой, следует выезжать немедленно, если княгиня хочет застать супруга в живых.

- Какая княгиня?! Мы тут при чем? – пан Луговой посмотрел на гостя как на умалишённого.

- Вы не причем, а ваша дочь София – пани Каменецкая, супруга князя.

- Что?! – пан Луговой выпучил глаза на дочь.

- Я не знаю никакого пана Каменецкого, - пролепетала София, сжимаясь под взглядом отца.

- Вам это знакомо, княгиня? – на указательном пальце гостя болтался тонкий шнурок, в лучах зимнего солнца, проникающего в узкое оконце, сверкал ковчежец – Богородица нежно взирала на Богомладенца.

- Кароль умирает, - прошептала София, лицо гостя стало расплываться, в глазах потемнело.

- Да, пани, он умрет.

- Но может, Бог даст, и он поправится. Он должен поправиться, он не может так, не должен! Зачем он снял ладанку?! - София вонзила ногти в кожу ладоней, чтобы прекратить головокружение.

- Я надеюсь, он успеет умереть, - сухо ответил старик. - Княгиня, ваш муж объявлен мятежником, он восстал против нашего всемилостивейшего государя. Если Кароля схватят, он все равно умрет, но только медленно и в адских муках.

- Но это ложь! Он не мог предать короля, это клевета! Его опорочили враги! – София задыхалась, словно чья-то невидимая рука сжимала горло.

- Я тоже так считаю, княгиня, но наш Игнац поверил, увы, наветчикам. Кароля подозревают в заговоре в пользу младшего брата государя Матея.

- Что все это значит?! – заревел пан Луговой, краснея, словно вареный рак.

«Кароль умирает, Кароль умирает!» - жестокие слова кололи душу. Как сквозь толщу воды София слышала слова Зарунского:

- Вот выписка из приходской книги церкви Вознесения ближайшего села Броничей от 4 ноября: «Гетман Левобережной Ладии князь Кароль Каменецкий венчался с девицей Софией из шляхетского рода Луговых».

Гость потряс развернутым свитком.

- Это ложь, там поп недавно умер, - парировал Азар.

- Так что ж, книга приходская-то не сгорела, и свидетели венчания имеются: боевые холопы князя - Георгий Пыж и Яков Ступица.

- Этого не может быть! София все время была на виду, мы этого гетмана в глаза не видели!

- Как же не видели, коли вы его у себя принимали, поили – кормили мятежника, а? Вспоминайте, пан Луговой, в ноябре разве гости к вам не заезжали?

- Который из этих двух молокососов? – прошипел Азар, разворачиваясь к дочери. – Тот, что подле Ядвиги терся?

- Я не знаю, кто вокруг матушки терся, меня там не было, - пролепетала София.

- Белобрысый нахал?

- Нет, Кароль черноволос и он давно не молокосос, - спокойно за девушку ответил пан Зарунский.

- Так этот пан Гриб был гетманом, чтоб его быстрее нечистый прибрал!

- Не надо так говорить, батюшка, он хороший, - взмолилась София, чувствуя озноб.

- Так это правда, ты с ним спуталась, с этим ничтожеством, с этим выродком!

- Забываетесь, пан Луговой! - вдруг повысил голос гость.

- Я у себя дома, что хочу, то и говорю! А ты, - Азар раздувал ноздри, как разъяренный бык, - а ты мне больше не дочь! Я отрекаюсь от тебя, слышишь, отрекаюсь! Пошла прочь, прочь! Да ты знаешь, дура, кем ты могла бы стать, как высоко подняться, наше имя в веках бы осталось. Дура, такая же, как твоя мать! Во-о-он!

Он еще что-то орал вслед, но София, не слушая, уже летела по коридору к комнате Иванки.

- Бабушка, он умирает, отец моих детей умирает! – закричала она с порога. - Ты должна помочь, поехали со мной, здесь тебе никто не рад кроме меня, а я уезжаю к нему. Собирайся. Давай, я помогу тебе собраться.