Наследство Бабы-Яги

Идя в сторону участка, который находился на самом краю деревни, я заметил Кощея и Марью, которые было, рванули в мою сторону, видимо собираясь на выручку. Я тихонько подал им знак, чтобы не вмешивались. Костя итак уже был на заметке у участкового, не хватало ему еще раз засветиться. Марью же Олег Павлович считал чудаковатой женщиной со странностями и относился к ней и ее ремеслу очень настороженно. Поэтому мне не хотелось вмешивать друзей в это дело. Сам попался, сам и буду выкручиваться.

В участке Олег Павлович посадил меня за стол и заставил писать объяснительную. Ну я и написал:

«Я Сторожников Максим Елисеевич сегодня вечером рисовал охранные знаки на домах жителей деревни с целью их защиты от злых духов».

Прочитав написанное, участковый нахмурил брови и грозно посмотрел на меня.

— Издеваешься?

— Никак нет, товарищ капитан.

— Документов я так понимаю, при себе никаких не имеешь. Кто родители? Где проживаешь?

— Городской я, сюда к бабушке на лето отправили.

Я объяснил, где находится наш дом.

— М-да, далековато ты забрался. Туда ведь даже на машине не проедешь, забуксует, а пешком половину дня топать. И не лень тебе туда-сюда ходить?

Ну не мог же я объяснить Олегу Павловичу, что добираюсь от дома до деревни примерно за двадцать минут магическими тропками.

— Сегодня в участке переночуешь, а завтра бабушке позвонишь. Помню я ее, бойкая старушка. Пускай за тобой приходит и штраф заплатит.

— У бабушки связи нет, там телефон не берет, — вот даже врать не пришлось, а то, что ее самой нет дома, Олегу Павловичу знать не обязательно.

— Тогда мне придется позвонить твоим родителям.

Тут я действительно испугался. Узнай они, что я влип в неприятности, мигом домой увезут.

— Не надо родителям, — умоляюще протянул я, — пожалуйста.

Накладывать заклинание забвения на участкового не хотелось, он просто выполнял свою работу, к тому же оставался кабанообразный хозяин последнего дома, который должен был завтра прийти, написать на меня заявление. И тут меня осенило.

— А позвоните Михаилу Сергеевичу или Алисе Викторовне Стрижановым. Я могу дать их телефон. Они за меня поручаться и штраф, если нужно заплатят.

— Номер Михаила Сергеевича я знаю. Очень уважаемый человек, — произнес участковый, — ладно, вот что мы сделаем, я сейчас чайник поставлю, чайку с печенюшками попьешь, извини, больше ничего нет. В камеру я тебя сажать не буду, вон диванчик в углу стоит, на нем и поспишь.

Участковый открыл старый деревянный шкаф и достав оттуда потрепанный плед, протянул мне.

— Спасибо, — ответил я, не ожидая такого участия от Олега Павловича.

— Не за что, только я участок запру, ты уж не обижайся, а то вдруг, тебя понесет куда- нибудь, на ночь глядя.

Я понял, что Олег Павлович больше беспокоится не о том, что я могу сбежать, а о моей безопасности и подбадривающее ему улыбнулся.

— Закрывайте, я сбегать не собираюсь.

Не смотря на то, что диванчик оказался жестким и неудобным, заснул я почти сразу, правда подумал, что завтра Понфирий опять будет меня отчитывать за то, что я не ночевал дома.

Проснулся я по привычке рано, вот еще одна особенность, которая появилась у меня за это лето, раньше в период каникул я мог спать часов до двенадцати, и ни что не могло поднять меня с постели.

Попивая утренний чай, я стал ждать участкового. Олег Павлович пришел быстро, да еще и на пару с толстяком. Тот опять стал брюзжать что-то насчет испорченной стены дома, но я, честно говоря, не слушал. Вот и помогай таким. Нет, я, конечно, понимаю, что они не в курсе, о том, что мои действия направлены на их же защиту, но зачем так-то реагировать. Подумаешь, небольшая надпись серой краской. Можно подумать я ему весь дом разрисовал.

Участковый позвонил Стрижановым, и примерно через час за мной подъехал Михаил Сергеевич.

— Собирайся, разбойник, — подмигнул мне мужчина и, переговорив о чем-то с Олегом Павловичем, направился к выходу, подталкивая меня перед собой.

— Ну, ты даешь, надо же было так по-глупому попасться, учить вас еще и учить, — вздохнул он, — тебя до поля подбросить?

— Нет, спасибо вам, за все спасибо, но я еще к Марье зайду, они там с Кощеем за меня беспокоятся. Насте привет передавайте.

— Обязательно.

Махнув рукой на прощание, я быстрым шагом направился в сторону дома знахарки.

Глава десятая. Змей Горыныч или одна голова хорошо, а три лучше

Навьи через пару дней исчезли из нашей деревни, понимая, что здесь нечем поживиться. Меня же все-таки заставили отмывать «наше художество» на стенах деревенских домов. Кощей вызвался мне помочь, Настю тоже досрочно освободили из домашнего заключения, поэтому мы втроем стирали все это «непотребство», как выразилась одна местная старушка.

Пару раз нам встретилась тетка Кости, к которой его отправили жить и каждый раз, увидев племянника, она, наливаясь желчью и тыкая пальцем в сторону моего друга, язвительно выдавала.