Наследство Бабы-Яги

— Что допрыгался, наконец? Давно тебя пора на учет в полицию поставить. Место тебе в колонии, разбойник. Бедные твои родители, вовремя успели избавиться от такого позора. Жаль, что на мою шею повесили, корми его, пои неблагодарного.

Кощей сжимал кулаки, но молчал, из последних сил сдерживаясь, чтобы не запустить во вредную родственницу каким-нибудь проклятием.

— Уважаемая, — процедил я, — к сожалению, не знаю вашего имени, — вышел вперед я и недобро взглянул на женщину.

— Аксинья Мефодьевна, — ответила та, в свою очередь настороженно глядя на меня.

— Так вот, Аксинья Мефодьевна, я никому не позволю оскорблять моих друзей, а Костя, мой друг. К тому же вам бы помалкивать в тряпочку. Вам доверили ребенка, но вы не то, что его воспитанием не занимались, вы вообще не обращали на него внимания, но даже без этого Костя вырос замечательным парнем. И уж точно не нужно говорить то, что вам приходится его кормить, насколько я знаю, он у вас в последние годы практически не живет. Вы не следите за учебой племянника, не покупаете ему одежду, не знаете, где он ночует и проводит время. Так может это на вас следует написать жалобу в полицию за несоблюдение ваших прямых обязанностей?

Я был зол, очень зол.

Тетка сощурила свои маленькие поросячьи глазки, заплывшие жиром и, стала надвигаться на меня.

— Ты смеешь мне угрожать, хулиган малолетний? Да я тебя в порошок сотру…

— Что здесь происходит? — послышался сзади голос Марьи.

Мы с Кощеем облегченно вздохнули. Я бы никогда не стал вредить обычным людям, но эта женщина настолько вывела меня из себя, что находясь на грани и сорвавшись, я мог запустить в нее какой-нибудь магической гадостью.

Тетка обернулась в сторону знахарки и замолкла. Деревня, это вам не город, здесь народ в большинстве своем суеверный и к таким как Марья особое отношение. Знахарок побаивались и уважали, к ним приходили на поклон, случись в доме какая беда. Если раньше я считал такое отношение беспросветной дремучестью и чушью, то теперь понимал, насколько ошибался. Современные знания и технологии не позволят уберечь вас от нападения нечисти или насланного проклятия, а знахарок, живущих обычно в глухих деревнях осталось не так уж и много, как собственно и Хранителей.

— Да вот, племянника уму разуму учить пытаюсь, — не очень уверенно ответила Аксинья Мефодьевна Марье.

— Отстань от парня, тронешь его, всю жизнь жалеть будешь, — сказала знахарка и слова ее прозвучали, как предсказание, — больше предупреждать не буду.

Тетка разом как-то сникла и, бросив на племянника взгляд исподлобья, пошла прочь.

— Мальчишки, ну-ка, успокойтесь, — посмотрела на нас женщина и, подойдя, положила свои ладони на сжатые кулаки побледневшего Кощея.

Я несколько раз глубоко вздохнул и почувствовал отпускающее меня напряжение.

— Хватит на сегодня работы, пойдемте ко мне, отдохнете, чайку попьете, расскажите, как прошел день.

Просидели мы у Марьи почти до вечера. Женщина пыталась уговорить остаться на ночь у нее, но мы с Костей все же решили пойти ко мне. Привыкли мы за эти два месяца жить в доме бабули.

На следующее утро, выглянув в окно, мы увидели, что на улице моросит мелкий дождичек, и решили весь день провести дома, но нашему желанию не суждено было исполниться.

Мы с Костей как раз пытались создать новое зелье, когда в комнату просунулась голова взволнованного Понфирия.

— Что опять Фиря?

— Там, там! — взволнованно, проглатывая слова, пробормотал домовой.

— Что там? — но Понфирий лишь махал своими руками, да удивленно хлопал глазами.

— Да говори ты.

— На поляне, где жилище Лешего, приземлился Змей Горыныч, — выдал домовой и облегченно выдохнул.

От изумления я присел на стоящий рядом стул и открыл рот.

— А он разве существует? — ошалело спросил я.

— Ну, ты даешь, Макс, — посмотрев на мой пораженный вид, усмехнулся Костя, — у тебя друг Кощей, а ты в существовании Змея Горыныча сомневаешься.

— Так, то Кощей. А как хоть он выглядит? — заинтересованно спросил я, — наверно тоже человек, умеющий плеваться огнем, как в файер шоу?

— Не-а, не скажу, сам увидишь, — ответил Кощей и показал кулак Понфирию, чтобы тот тоже молчал.

— Вот ведь, вредные, — проворчал я.

Костя быстро стал убирать реактивы.

— Чего расселся, помогай, — кивнул он в мою сторону, — сейчас пойдем знакомиться с Горынычем.

Я вскочил и начал помогать другу. Закончив примерно за пятнадцать минут, мы метнулись в коридор и, надев резиновые сапоги и легкие курточки, накинули сверху дождевики.

По дороге я приставал к Кощею с расспросами о магическом Змее, на что друг только отмахивался, да ускорял шаг. Пока мы шли, дождик закончился, и выглянувшее солнышко сразу стало припекать. Мы скинули верхнюю одежду и, свернув, запихнули ее в рюкзаки.

Выскочив на поляну, я обомлел. Передо мной сидел Змей, НАСТОЯЩИЙ ЗМЕЙ или правильнее сказать ДРАКОН с тремя головами, с огромными устрашающими пастями в которых блистали большие острые зубы. Из уголков рта Змея капала слюна. Сам он был покрыт черной блестящей чешуей.