Наследство Бабы-Яги

— Максим некогда, уже вечер, давай мы с Костей будем наносить их на дома, он знает как, а ты напитывать силой.

Марья достала с полки мелок для себя и кинула Кощею баллончик с краской. Накинув легкую курточку, она направилась к выходу. Ни я, ни Костя не сдвинулись с места.

— А ну вернись назад! — воскликнул я, — совсем с ума сошла?

— Ты чего Макс?

Мы с Кощеем грозно посмотрели на знахарку.

— Без оберега ты из этого дома не выйдешь.

— Максимка, у нас нет времени на меня, — сказала женщина и взялась за ручку двери.

— Костя, не дай ей выйти, — крикнул я и заметался по комнате, в поисках нужного мне предмета, а Костя кинул в Марью проклятием подчинения.

— Замри, — произнес он, и женщина выполнила его приказание, яростно сверкая глазами, но не в силах что-либо изменить.

— Прости, — пробормотал Кощей.

В это время я заметил на верхней полке шкафа фломастер.

— To, что нужно! Костя держи, рисуй прямо на коже, так надежнее будет. Долго конечно не продержится, но на ночь точно хватит, а утром мы ей настоящий оберег сделаем.

— Где рисовать-то?

Я растерянно похлопал глазами.

— Ээ-э, давай на предплечье, только ей нужно куртку снять и рукав рубахи закатать повыше.

— Марья, куртку сними, — знахарка подчинилась, — рукав закатай.

Когда кожа на предплечье была оголена, Костя старательно стал выводить охранные знаки, даже высунув язык от усердия.

— Макс, теперь твоя очередь.

Я положил ладонь на исписанную символами руку и от всего сердца пожелал, что бы все беды и болезни обходили эту женщину стороной. Кожа под моей ладонью нагрелась и, убрав ее, я заметил, как по написанным знакам пробежали золотистые всполохи, давая понять, что защита наложена.

— Готово, — сказал я, — снимай свое проклятие.

— Марья отомри, проклятье пропади, — прошептал Кощей.

— Вы два… — возмущенно начала знахарка, — да что с вами разговаривать, давайте быстрее, время не ждет, — и мы все втроем выскользнули на улицу.

Приходилось осторожно подкрадываться к каждому дому, что бы жители нас не заметили. Это было даже забавно в какой-то мере. Если калитка была закрыта, Костя перепрыгивал через забор и открывал нам ее изнутри. На всех нас я навесил заклинание невидимости, если бы мы заранее знали, что так получится, то прихватили необходимые зелья из дома, а теперь мне приходилось тратить силы еще и на нашу конспирацию. Не учли мы лишь одного. Подойдя к очередному дому, Костя сиганул через забор. Сначала послышалось громкое рычание, а затем возня. Через несколько минут Кощей перевалился обратно через забор, проклиная чертового пса.

— Эй, ты поосторожнее с проклятиями, — хохотал я, катаясь по траве, — бедная собачка ни в чем не виновата, она просто охраняла свой дом.

— Да чего ей сделается, этой морде, а у меня теперь на заднице штаны лохмотьями висят, — пожаловался Костя.

Жаль, что я, как и все остальные не мог этого видеть. На наш шум вышел хозяин дома.

— А ну тихо, — шикнула Марья и, на ощупь, схватив нас за отвороты курток, потащила прочь.

Около трех часов нам понадобилось, чтобы почти закончить свое дело. Оставался последний дом. Марья и Костя уже нанесли необходимый рисунок, а я сидел на траве: впитывая идущую от нее энергию. Голова кружилась от перенапряжения.

— Макс, давай.

— Вы идите, я сейчас пару минут отдохну и напитаю знаки.

Посидев еще немного, я встал и подошел к стене дома, доделывая свою работу.

— О, Костик флакончик с остатками краски выронил, — заметил я и наклонился его подобрать, при этом от усталости совершенно не чувствуя, что с меня слетела невидимость.

— К-хм, к-хм, — послышалось надо мной.

Я поднял голову и увидел местного участкового.

— И что это мы тут делаем, молодой человек?

— Да я, просто тут мимо проходил.

— Ага, как же и баллончик случайно нашел. Скажешь не твой?

— Не мой, — подтвердил я.

В это время, к участковому подошел толстый пузатый мужичок с осоловелым лицом.

— Олег Павлович, что здесь у вас? — поинтересовался он.

— Да вот молодежь развлекается.

Хозяин дома, а это был именно он, заметил нарисованные краской защитные знаки и уставился на меня побагровевшими глазами.

— Ты, маленький поганец! — взревел он.

Я даже удивился, как из такого небольшого человека может исходить подобный звук, похожий на рев раненного лося.

— Вредитель, — он ловко, не смотря на свой вес, подскочил ко мне и, схватив за ухо, дернул со всей силы.

— Ай-ай! — воскликнул я, вырываясь из его цепкой хватки.

— Вандализм, это самый настоящий вандализм! — вопил мужичок, — ты испортил мне стену! Придется вновь все перекрашивать! Кто теперь покроет мне убытки? В участок его Олег Павлович, а я завтра подойду и заявление напишу. Пусть его родители на покраску моего дома раскошеливаются.

По-моему, участковый уже сам был не рад, что ввязался во все это.

— Пошли парень, — сказал он мне и ухватил под локоть, видимо боясь, что я могу сбежать.