Наследство огня

– Все разом? Заторопились, подлецы, жги Огонь вас дочиста!– заорал Гошар во весь голос. – Сначала предали меня, вашего законного князя, перешли на сторону безродного ключника! Ему честно служить не стали, от моих ребят не защищали, все проглядели! Правильно он сделал, что бросил вас тут на погибель! Получите, что заслужили! Бей их, ребята!

Отряд Гошара на ящерах мгновенно окружил безоружных охранников и выхватил мечи. Короткие, быстрые удары, потемневшие от крови зеленые мундиры, кровь на белой пыльной дороге – Мадора затошнило от отвращения. Казнить предателей, позвав их на службу! Предатели рубят предателей по приказу обманщика! Рубят мечами безоружных, только мохномордые могли до такого додуматься! Нет, пусть только этот мерзавец Гошар поможет ему в Подгорье, и больше Мадор ни мгновения лишнего с ним рядом не останется!

А эти еще и издеваются, гоняют мечами безоружных по кругу, и только потом казнят. Лишнее подтверждение их скотства! Воевода Гошар внимательно смотрел, как его подчиненные рубят охранников, будто прикидывал, достаточно ли они стараются.

– А ты, князь Мадор, что не поможешь? – вдруг повернулся он к Мадору. Что? Осквернять трезубец Правого Дела участием в такой расправе?

– Смотри, ты обещал мне помочь в Град-Пилее, чтобы я помог тебе! Где твоя помощь, где твое слово?

Мадор выпрямился в седле. Что он себе позволяет? Будто даже укоряет его, Мадора, наследника повелителей вещей! Но с другой стороны, ему самому нужна помощь, когда он дойдет до Голого камня, и какая разница? Это же не люди, это мохномордые, бездарные, низшие! Станет их меньше – Мадор не заплачет, а если надо заколоть рампером парочку предателей, так почему нет?

Мадор замахнулся рампером, нацелившись на ближайшего предателя. Тот, загнанный, едва держащийся на ногах, плюнул в его сторону. Рампер поднялся, взлетел и закружился над площадью вместе с рыжими птицами-огневиками. Куда он?

– Так ты что, будешь помогать, князь, или ты такой же, как эти слюнтяи? – топорща бороду, проговорил Гошар. – А то ведь я только с теми, кто верен, такой добрый, как с тобой. А кто предаст, тот у меня быстро в кругу окажется!

Рампер продолжал кружиться, над крепостью. Ах, вот как? Мадор мыслью выдернул из ножен украшенный самоцветами меч Гошара. Подчиняясь мыслесиле и голубому камню, меч закружился, развернулся, прицелился, и как стрела, насквозь пробил грудь предателя. Казнь совершилась!

– Вот это удар! – одобрил воевода. – Хвалю! Кончай забаву, ребята! Поезжай рядом со мной, князь Мадор!

Мечи опустились, рампер Правого Дела, сделав еще пару кругов, плавно опустился в руку Мадора, а меч Гошара вернулся в ножны. Гошар тронул своего ящера, Мадор двинулся рядом. Отряд, выстроившись цепочкой, входил в город, а следом внутрь крепостных стен вбегала толпа убогих жителей деревеньки. Узкие улицы не вмещали в себя всех желающих, бездарные глазели с крыш, с заборов и из окон, самые любопытные выбегали из калиток и тыкали пальцами в зеленые туши самых крупных живоглотов.

Воевода Гошар направился к небольшому, темно-коричневому зданию без окон, опутанному цепью золоченых узоров. Там были и звери, и цветы, и листья, и горящие факелы и языки пламени, и солнце с лучами. Это определенно был храм Огня, которому издавна поклонялись бездарные. Знакомые стихи сами собой всплыли в памяти Мадора.

Молят бездарные силу Огня,

Нет своей у них силы.

Светят их факелы средь бела дня,

В храме молитвы унылы.

Унылых молитв не было слышно, но золоченая дверь открылась, и в низком темном проеме появилась мерцающая золотом фигура. Согнувшись пополам, она прошла в дверь и встала перед храмом, мягким широким движением подняв перед собой обе руки. Фигура казалась очень высокой в своем золотистом балахоне до пят и остроконечном колпаке, в котором были прорезаны отверстия для глаз. Воевода Гошар спрыгнул с ящера и подошел к золотистой фигуре.

– Благослови Огнем на княжение, святой брат первосвященник, – сказал Гошар так грозно, будто потребовал немедленно сдаться на милость победителя. Первосвященник продолжал стоять молча, не двигаясь с места.

– Слышишь меня, меднобокий брат? – раздраженно спросил воевода, расставив ноги в боевую стойку и положив руку на рукоять вернувшегося меча.

– Слышу, – раздался низкий мужской голос из-под колпака.

– Ну так неси огонь и золото, да скорее! Ты меня знаешь, упрашивать не стану!

Первосвященник молча повернулся и, низко склонившись в дверях, исчез в храме. Гошар подал какой-то знак рукой, и несколько разряженных людей, прежде сопровождавших советника-ключника Вариполли, чуть не бегом помчались в ярко расписанное здание напротив храма. Мадор подумал, что это княжеский дом, поскольку ничего красивее и богаче на городской площади не было.

Воины оставались на площади, придерживая ящеров, переговариваясь и смеясь. Толпа вокруг тоже улыбалась, как будто не было страшной казни на дороге, не был свергнут временный правитель города, и как будто никто из этой толпы не рисковал быть казненным в любое мгновение. Этих убогих тварей даже казнь не напугала!