Наследство в глухой провинции

– Девочек надо воспитывать строго. Ласка поселяет в них любовь ко всему человечеству, и они не разбираются в людях. Не могут отличить порядочных людей от всякой мрази…

Тупиковый разговор. Фёдор вбил себе в голову весьма спорные педагогические принципы и теперь ни в чем не сомневается. То, что его дочь, можно сказать, вышла сухой из воды, всего лишь дело случая. А если бы её насильник не расслабился после приличной дозы алкоголя или Валерия не смогла ударить его как следует? Об этом страшно даже рассуждать…

– Тогда в чём ты не уверен?

– Я всё время вспоминаю, как меня бросила жена. Может, с точки зрения женщины, во мне чего-то не хватает?

– Не могу знать, о чём думала твоя жена, – сухо проговорила я и спохватилась.

Это же элементарно. Разве так уж необычен её поступок? Многие женщины пытались делать что-то назло своим любимым. Правда, далеко не все в этом признавались. И не у всех это получалось удачно. Интересно, они жили в гражданском браке или ей срочно пришлось разводиться, чтобы поехать в Америку?

– Прости, я вовсе не то хотел сказать… А если и ты найдёшь во мне что-нибудь такое…

– Фёдор, перестань, с того времени прошло пятнадцать лет.

В самом деле, по-моему, он уже пробуксовывает на одном и том же месте!

Но и со мной тоже что-то происходило. Я никак не могла сосредоточиться на нашем общении с Михайловским. Какая-то часть моего «я» упорно пыталась вспомнить сегодняшнюю встречу с Шуваловым.

Местный воздух вреден для меня – я готова повторять себе это снова и снова.

Прежде я всегда была человеком цельным. Это не комплимент мне самой, а просто констатация того образа, который, кажется, постепенно мною утрачивается. То есть раньше я не мучилась сомнениями и не раздиралась противоречиями. Если бы прежде мне встретился мужчина, которого я полюбила, я бы тут же сказала об этом Коле Дольскому и ни в коем случае не стала бы его обманывать. Разрываться на два фронта не по мне. Я считала: или – или.

Но чтобы дать согласие на брак одному и едва не переметнуться к другому… нет, такого я от себя никак не ожидала. Хорошо было верующим людям. Согрешив, они накладывали на себя епитимью, отмаливали грех, вольный или невольный, и в самоистязании находили успокоение. В крайнем случае изводили себя постами и молитвами. А мы можем только есть себя поедом, как будто нам и так мало стрессов, или стараемся забыть о своих неблаговидных поступках в пучине удовольствий… Впрочем, ко мне это не относится.

Минуточку, я же ничего такого не сделала!

Но хотела…

Надо срочно переводить свои мысли на другие рельсы.

– Федя, твоя дочь считает, что ты приготовил нам сюрприз. В кавычках.

– Вот паршивка! – рассмеялся он. – И откуда в ней такая наблюдательность?

– Просто она женщина, Федя, пусть и несовершеннолетняя. Тебе не хочется, чтобы она взрослела?

– Я этого боюсь, – неожиданно признался Федор. – Представляешь, как-нибудь я прихожу домой, а у нее в гостях мужик, и она говорит: «Знакомься, папа, это мой муж, и я ухожу к нему жить…»

– И поэтому ты поторопился сделать мне предложение? – выпалила я.

Некоторое время он обалдело смотрел на меня, а потом шумно выдохнул.

– Всегда знал, что у женщин странная логика, но чтобы настолько… – Он привлёк меня к себе и крикнул в сторону комнаты дочери: – Валерка, иди сюда, дело есть!

Лера вышла к нам.

– Признавайся, за кого замуж собралась? – нарочито строго спросил он и незаметно подмигнул мне.

Глаза у девочки округлились.

– Пап, это у тебя прикол такой, да?

– Видишь ли, доча, Лариса Сергеевна считает, будто я хочу на ней жениться только потому, что боюсь одиночества. Мол, ты выйдешь замуж, а я останусь один.

– Федя, но ты же перевернул всё с ног на голову!

– Ладно, Лера, ты права, это у меня прикол. Небольшая месть госпоже Киреевой за то, что она считает, будто я излишне строг с тобой.

– Не всегда… Хотя бывает, конечно…

Девчонке не хотелось обидеть отца, но и со мной она была согласна.

– Скооперировались? Но вот завтрашняя поездка на Синь-озеро… – он сделал эффектную паузу, – вовсе не отменяется.

– Ура! – закричала Лера.

– Хотя наш начальник пытался выпихнуть меня в командировку. Но я сказал, что командировка может пару дней подождать, когда у меня, можно сказать, жизнь решается.

Лера обратила на меня сияющий взгляд и сказала;

– Говорят, на озере такая красота. Я папу два года просила свозить меня туда. У нас уже все девчонки там побывали, а папе как обычно некогда…

– Короче, не чувствую выражений благодарности. Мы с двух сторон чмокнули его в щеку.

– То-то же!

– А мы одни поедем? – с подозрением спросила Лера.

– Небольшая компания. Ещё парочка машин, кроме нашей.

Всё-таки это озеро – такая глухомань…

– Больше, чем Костромино? – ужаснулась я.

– Намного! Сто двадцать километров от Ивлева, и на всем расстоянии лишь два небольших посёлочка в десять дворов… Подъем в пять утра. Никаких кассет и книг. Чтобы выспались. Задача ясна?

– Ясна, – пробурчала Лера, – небось её поставили для меня одной?

– Ты настоящая дочь мента, – хохотнул Федор. – Все правильно понимаешь.

Лера скрылась за дверью, и минуту спустя я пошла следом за ней.