Наследство в Тоскане

Она не была ни экспертом, ни специалистом в том, что касалось искусства, но она достаточно разбиралась в нем, чтобы узнать стиль импрессионистов, в чем-то схожий с Моне. Антон писал Тоскану с нежностью, ловя все ее проявления – ветер в кипарисах, туман, стелющийся в долинах, закатное солнце, исчезающее за горами на горизонте. Поля желтых подсолнухов, поднявших к небу свои головки. Луга, заросшие маками, колышущимися на свежем ветерке. Архитектура Тосканы в переменчивом закатном свете. Узкие, крутые, извилистые каменистые склоны. Римские церкви. Площади, живые и дышащие, полные людей.

– Это просто невероятно, – сказала она. – Вы должны показывать их людям.

– Иногда он отдает одну-другую, – пояснил Доменико. – Если кто-то из друзей сумеет вымолить что-то, что он выпускает из своих жадных рук.

Жадных, наверное, неправильное слово, подумала Лилиан, но не стала ничего говорить.

– Антон, я просто потрясена. Вы очень талантливы. – Она поднялась и обернулась к нему. – Есть ли что-то, чего вы не можете?

Вокруг его глаз появились симпатичные смешливые складочки.

– Полно всего. Но разве жизнь – не об этом? Чтобы пытаться делать что-то новое? Искать то, чем тебе нравится заниматься? И потом нырять в это с головой?

Лилиан подумала, сколько же картин скрыто в этой мастерской. Сотня? Сколько времени понадобилось ему, чтобы написать их?

Она медленно направилась к нему.

– Спасибо, что показали свои работы. Это большая честь.

Между ними повисла неловкая тишина. Они с Антоном смотрели друг на друга под ярким светом люстры – хотя, похоже, неловкой она была только для всех остальных, которые отвернулись от них, делая вид, что разглядывают картины.

– Мне, наверное, пора идти, – сказала Лилиан. – Спасибо за ужин и за то, что показали мне картины.

Ей казалось, что воздух вокруг наэлектризован, но тут она заметила, как Доменико с Катериной переглянулись. Она вспомнила, что Антон женат и что все в доме прекрасно знают его жену и детей.

– Я могу вас отвезти, – сказал Франческо.

Доменико нахмурился.

– Не говори глупостей, Франческо. Ты выпил слишком много граппы. Лилиан, Антон вас проводит. Видит бог, ему не помешает зарядка.

– Это верно, – согласилась Катерина.

– Доменико, на себя посмотри, – со смехом ответил Антон, поворачиваясь и направляясь к двери.

Немного позже Антон с Лилиан шли вниз с холма по кипарисной аллее, воздух пах влажной землей и сладкой хвоей. В зелени посверкивали светляки.

– Я все думаю о ваших картинах, – сказала Лилиан. – Вы как-нибудь позволите мне еще взглянуть на них?

– Если хотите.

Их шаги звучали в унисон. На фоне луны быстро бежали тонкие облака.

– Знаете… – осторожно начала она. – Я подумала… Но мне не хотелось бы переходить грань. Когда я скажу это вслух, вы можете пожалеть, что взяли меня на работу.

– Ни за что, – с улыбкой ответил он.

Лилиан сделала медленный глубокий вдох.

– Хорошо. Я скажу откровенно. Антон, а вы никогда не думали поместить на этикетки бутылок иллюстрации из ваших работ?

Антон некоторое время молчал, и она начала волноваться, что и в самом деле перешла грань и он теперь пытается найти тактичный ответ. Когда он наконец заговорил, его голос прозвучал очень тихо:

– Это интересная мысль.

Осторожно переставляя одну ногу перед другой, она взглянула на него, пытаясь понять, что он думает.

– Но имя семьи Маурицио является тут, в Италии, национальным достоянием, – наконец сказал он. – И на этикетках винодельни более ста лет была одна и та же картинка.

– Я знаю. Это рисунок виллы, точно так же, как на каждой винной этикетке по всей округе. Не поймите меня неправильно. Я не предлагаю менять это, особенно для старых вин. Но вот те, новые, над которыми вы работаете… Я не могу представить себе лучшего способа оставить на этих бутылках свой отпечаток. Конечно, семейное имя Маурицио лежит в основе всего, но я поняла, что вы, Антон, очень привязаны к этому месту. И через сто лет ваши вина и ваш вклад в их собрание будут иметь историческое значение. Может быть, стоит попробовать сделать новые этикетки для Америки. Выпустить пробную партию. Посмотреть, что получится.

Обернувшись к ней, он взглянул ей в глаза.

– Это тоже интересная мысль.

Они подошли к зданиям, в одном из которых была ее квартира. Все окна, кроме ее окон, были ярко освещены.

– Мы пришли, – сказала она, останавливаясь на посыпанной гравием дорожке. Влажная трава по краю дворика блестела в свете фонарей.

Антон посмотрел на ее темную дверь.

– Вы заставили меня задуматься, – сказал он. – Это очень новая идея. Но она может оказаться рискованной.

– Не думаю, – ответила она. – Не хотите ли зайти ненадолго? Мы можем обсудить это. Небольшой мозговой штурм?

Как только эти слова сорвались с ее губ, она пожалела о своем предложении. Между ними определенно существовало влечение. Она была бы дурой, отрицая это. И если что тут и было рискованным, то это ее приглашение.

– Конечно, – сказал он, но в его тоне сквозила нотка неуверенности. Тем не менее он поднялся за ней по каменной лесенке и уверенной рукой направил свет фонаря на замок, пока она отпирала дверь.