Наследуемый признак (СИ)

— Или как Фицджеральд, — Тим фыркнул. — Но мой разум достаточно трезв, чтобы заметить, что она правда милая и ты ей правда нравишься.

— Это я и без тебя понял, Шерлок, — Коннер снова опёрся плечом о его плечо, поправил очки, стряхнул пепел в пепельницу и открыл книжку, тут же отогнув уголок странички и пригладив его пальцами.

На самом деле Тим и правда чувствовал себя пьяным. Когда-то они с Коннером могли совершенно спокойно выпить по несколько стаканов виски, а после этого сколотить новый шкаф. Сейчас ему всё сложнее было сосредоточиться на строчках. Он почти два года не прикасался к алкоголю, и, похоже, это сказалось. В конце концов он уснул, допив очередной дайкири и накрывшись книжкой. Коннер разбудил его, когда самолёт уже садился. Кент спрятал в карман записку стюардессы и убрал книгу и очечник обратно в сумку. Пачку сигарет он сунул в карман.

Заселившись в отель, они по очереди приняли душ. У Тима всё ещё немного гудела голова, то ли от нагрузки и давления, свойственного перелётам, и алкоголя, то ли из-за надвигающегося приступа мигрени. Тим решил остаться в номере и подремать немного. Поставщик взрывчатки всё равно начинал работать только в первые часы сумерек, а на улице полным ходом был день.

Коннер переоделся, покрутился перед зеркалом, подозрительно рассматривая отражение и постоянно вытирая ладони о джинсы, а потом вытянулся перед Тимом по струнке, отсалютовал, словно они до сих пор солдаты (хотя какое там «словно») и ушёл на свидание. Тим порадовался за него, слабо улыбнувшись, попросил консьержа позвонить ему через два часа, и рухнул в кровать. Уснул он, как только его голова коснулась подушки, и проспал два часа крепко и без единого сновидения.

***

Консьерж действительно разбудил его через два часа, громко постучав в дверь. Тим проснулся очень резко. Он вскинулся, готовый к бою, и расслабился, сообразив, что он всё ещё в своём отеле и никто не собирается нападать. Он поблагодарил за побудку, принял душ и почистил зубы, а потом спустился вниз. Выпив чашку отвратительного горького кофе, он надел забытые Коннером «авиаторы» и развернул перед собой карту. Брюс подробно объяснил, что именно искать, и отметил на карте дорогу, нарисовав множество красных стрелок. Тим нашёл незанятого велорикшу, сунул ему под нос карту и попросил отвезти его в нужное место. Брюс помог ему не похоронить собственный непали окончательно, и даже немного его улучшил, так что объясниться с непальцем, крутящим педали было достаточно просто. И теперь, пока они петляли по узким переполненным улочкам, Тим откинулся назад и рассеянно рассматривал людей, торговые прилавки и магазины с потрёпанными вывесками.

Чем ближе они были к точке назначения, тем меньше он видел английских слов. Непальская письменность вытесняла чужеродный этим людям язык. Людей становилось меньше, но зато они становились живее и намного более настоящими. Перемазанные пылью и грязью детишки носились туда-сюда, едва не попадая под колёса велорикши. Мужчины и женщины сидели в несколько рядов перед выставленным на окно телевизором, и хохотали над какими-то только непальцам понятным шутками. Тим на пару мгновений пожалел, что не взял с собой фотоаппарат, и тут же одёрнул себя. Неосознанное постукивание пальцев по колену отлично напоминало ему о стрессе и о том, что приехал сюда не смотреть на людей, а защитить свою семью.

— Приехали, — заявил ему непалец. Тим забрал у него карту и расплатился. Мальчишка показал ему на покосившийся деревянный дом с облупленной дверью. Тим поёжился — выглядело это место так, словно там никто не жил последние лет двадцать. Но это был тот дом, который описывал Брюс — как бы ему ни удалось достать эту информацию.

Тим попросил велорикшу подождать, сунул ему ещё несколько купюр, надеясь, что это убедит мальчишку остаться, и зашагал к дому. Чем ближе он подходил, тем очевиднее становилось, что его первое впечатление было слишком ошибочно. Дом был жилым. Внутри кто-то слушал радио, в окне слабо светилась лампа. Тим поднялся на крыльцо, и каждая ступенька поскрипывала, стоило ему на неё наступить. Он замер на пороге, раздумывая, не стоит ли ему повернуть назад, а потом всё же занёс руку и постучал.

Стук звучал сухо и глухо.

Сначала реакции не было. Потом Тим услышал шаркающие шаги. Дверь открылась, и перед ним предстала пожилая женщина, такая старая, что её спина уже начала горбиться. Она посмотрела на Тима снизу вверх и скрипуче поинтересовалась:

— Что нужно?

— Мой коллега был в Непале проездом около года назад. Он сказал, что у вас лучшие специи во всём Непале, и кроме того, весьма дешёвые. Я бы хотел купить у вас сычуаньского перца, — ответил ей Тим. Он моргнул и наигранно улыбнулся.

— О, сычуаньский перец, — старуха закивала и вцепилась в его руку узловатыми пальцами. — Пойдёмте, отсыпем вам перца…