Насмешка Артиста

Выпрямившись, Хлебников зашагал дальше. И с каждой секундой идти становилось труднее. Озеро крови сгущалось. Со дна всплывали другие мертвецы. Жертвы, с которыми Хлебников когда-то имел дело. Вот молодая семейная пара, порубленная маньяком в своей квартире. Вот неверная жена, сброшенная с лестничной площадки разгоряченным мужем. Вот алкоголик, отказавшийся давать в долг своему собутыльнику и получивший нож в спину. Вот девушка, любившая вечерние пробежки, наткнувшаяся на озабоченного психопата. И все как один смотрели. Стараюсь игнорировать мёртвые взгляды, Вениамин продвигался вперёд. Глубина уже достигала груди. Вдруг тонкие пальцы обхватили запястье Вениамина. Он вздрогнул и машинально отдернул руку, чем заставил всплыть труп бывшей жены. Она, так же как и все, пристально смотрела в лицо Хлебникову, не позволяя осознать смысл этого взгляда.

– Мне очень жаль. – тихо взмолился Вениамин. – Нужно идти. Отпусти. Мне правда очень плохо…

Хлебников нервно разжал пальцы покойницы и пошёл далее. Оторвав от утопающего тела взгляд, он посмотрел вперёд. На длинной перекладине в петлях висели два покойника. С одной стороны Дмитрий Корнев, с другой – женщина, которую ещё не опознали. Оба смотрели на Вениамина.

Пройдя своеобразную арку, Вениамин перестал чувствовать дно. Из крови высовывались другие мертвецы. Их было уже гораздо больше. Целые горы трупов. Но этих Хлебников уже не узнавал. Да и глаза их были закрыты. Впереди возвышалась самая большая куча из плоти. На вершине стоял трон из костей и мяса, а на нём восседал высокий блондин с длинными волосами, в синем плаще и больших коричневых очках-авиаторах. На губах красовалась широкая улыбка.

– Венчик, добро пожаловать! – голос незнакомца наигранно дружелюбен, но Вениамин ощущал в нём зловещие нотки.

– Ты ещё, мать твою, кто такой?

– Но-но-но! Тебе сюда ещё рано. Не беги вперёд поезда, Венчик. Лучше скажи, голова не болит?

– Что? Нет. Отвечай на вопрос!

– А если подумать? Точно голова не болит?

Вениамин на мгновение прислушался к совету и в эту же секунду голова разболелась. Ровно в это место ударил Первороднов. Хлебников, схватившись за голову, под хохот незнакомца начал тонуть в крови. Боль распространилась по всему телу. Происходящее стало совсем невыносимым. И Вениамин плавно начал пробуждаться от этого кошмара. Впереди его ждала суровая реальность.

*****

Хлебников пришёл в себя, сидя на железном стуле. Руки и ноги крепко связаны, голова нещадно болела. Едва подняв лицо, Вениамин увидел перед собой новую скульптуру Первороднова. Скорее всего, это и был нынешний муж Тамары. Испачканный гипсом и кровью, он висел в петле. Проволока бережно удерживала руки, разведены в стороны. Вениамин огорченно понурил голову.

Не спас.

Боковым зрением он увидел Первороднова. Тот что-то писал на стене. Вениамин попытался подать голос, но мог выдавать лишь кашель. Первороднов обернулся. К стене он прижимал бумагу, на которой писал сообщение для дочери. Увидев, что Вениамин очнулся, Первороднов мягко улыбнулся ему. Закончив письмо, он направился к трупу.

– Полагаю, тебя мучает вопрос. Зачем я убил этих людей. Я отвечу тебе. Ты никогда не задумывался, какова главная задача искусства? Нет? Главная задача искусства – не рассказать историю, и даже не научить чему-то. Главная задача искусства – вызвать эмоции. Именно эмоции позволяют человеку ощутить себя живым. А что конкретно вызывает наиболее сильное чувство? Да… смерть. Именно смерть является главным козырем в фильмах и книгах. Даже в живописи. Но к нашему времени деятели культуры буквально популяризировали смерть. Романтизировали её. Смерть уже не вызывает тех эмоций, которые должна порождать. Убийство персонажа стало таким же банальным и скучным, как, например, кофе перед сном или секс на рассвете. Больно наблюдать это невежество. Вот почему я убил этих людей. Чтобы другие посмотрели на их искажённые тела и подумали – «я не хочу умирать, я хочу жить». Взгляни на этот мир. Люди не живут, а лишь тратят свою жизнь. Прозябают на ненавистной работе, занимаются скучным делом, общаются с нелюбимыми людьми, увлекаются бесполезным хобби. Почему? Да потому что они не ценят свою жизнь. Сегодня, завтра, через неделю, когда сотни тысяч и даже миллионы увидят то, что я сотворил, они скажут себе: «я не стану жертвой этого маньяка, я прожил достойную жизнь, я буду беречь себя и своих любимых каждый день». И вот увидишь, мир станет лучше, добрее, чище. Велика ли этому цена в три бесполезные жизни? Да, за это меня будут осуждать, ненавидеть, бояться, презирать. Но именно этого я и добиваюсь. Мои зрители переживут самый мощный катарсис в своей жизни, и исправят эту мертвую вселенную, вдохнув в бытие тягу к жизни. Вот зачем я убил этих людей.

После монолога Первороднова Вениамина одолело отчаяние. И дело даже не в том, что он попался в ловушку убийцы. В глубине души Хлебников понимал Альберта, хоть и не поддерживал.

– Я уже говорил, что ты больной? – удручённо произнёс Вениамин. – Тебя это всё не оправдывает. Ты отнимаешь жизни людей, а потому достоин лишь наказания.