Настало времечко…

…Я шел обратно вдоль знакомой решетки, размышляя о том, кому из моих коллег больше не повезло. Вдруг живая изгородь снова колыхнулась, и появился сильно запыхавшийся Иванушка-дурачок.

– Не в службу, – сказал он. – Разрешите еще папироску.

Я отдал ему всю пачку.

– Вот спасибо, – поблагодарил он и затоптался на месте, не зная, видимо, чем отплатить за мою щедрость. Наконец он нашелся и уважительно кивнул на бутылку: – Чем это вы его? Мечом-кладенцом?

– Что вы! – сказал я. – Теперь другие методы. Берешь два электромагнита…

– Наука! – не дослушав, вздохнул Иванушка-дурачок. – Эх, на волюшку бы… Во чисто полюшко! М-да… Ну, прощайте.

– Прощайте, – ответил я. И пошел.

– Эй! – крикнул он, – Хотите совет?.. В молоко кипящее не ныряйте. Ну, в это… из которого красавцами выходят.

– А что такое?

Иванушка-дурачок посмотрел на меня с глубокой печалью:

– Конечно, с вашей внешностью не повредило бы… Но лучше не надо. Ну его к шутам.

Пятницы я дожидаться не стал. Пришел к Повелителю в четверг. Поставил бутылку и сказал:

– Забирайте… Берите так – мне ничего не надо.

– Неудобно как-то, – замялся Повелитель. – Совсем-то ничего… Может, все-таки путевочку, а? Ну хотя бы тридцатипроцентную?

– Да нет, спасибо, – сказал я. – Съезжу за свои.

Второй колобок (Поиски и находки)

Впервые мысль о том, что Колобок мог быть не один, пришла ко мне в голову случайно. Помню, однажды в субботнее утро жена готовила завтрак, а я для чего-то зашел на кухню. Жена пекла мои любимые коржики. Один уже румянился на сковородке, а второй она только раскатывала.

– Послушай, – сказал я, – а зачем, собственно, нужен второй коржик?

– Как это зачем! – удивилась жена. – Один – тебе, один – мне. Ты что, думаешь – я святым духом питаюсь?

– Хм, – сказал я, – выходит, если бы нас оказалось трое… Гость, допустим, какой-то…

– Ты поразительно догадлив, – сказала жена. – Тогда я испекла бы три.

Я пропустил мимо ушей ее колкость и глубоко задумался.

«А как же Бабка? – думал я. – Ну, та самая, что по сусекам поскребла, по полочкам помела и Колобок испекла? Небось она тоже не святым духом питалась. Тогда почему испекла лишь один Колобок? Правда, раньше в бедных крестьянских семьях существовал обычай – хлебать всем из одной общей чашки… Но одно дело – одна чашка, и совсем другое – один Колобок. Не собирались же они кусать от него по очереди. Странно, странно…»

Я попытался рассмотреть эту проблему с другой стороны – умышленно под углом невозможности появления второго Колобка. Допустим, в то утро у Бабки хватило муки только на один Колобок… О чем, кстати, и свидетельствует фраза «по полочкам помела, по сусекам поскребла…». Но, во-первых, Бабка могла вместо одного большого Колобка испечь два маленьких. А во-вторых, откровенно говоря, не такой уж бедной была эта Бабка. Если во всей истории с Колобком и есть противоречия, то они как раз относятся к оценке материального благосостояния Бабки и Деда. Ведь замешан-то Колобок был как-никак на сметане. По его же собственному свидетельству. Вспомните-ка: «Я Колобок, Колобок…» та-та-ра-та-та и так далее… «…на сметане мешон». Оказывается, была у Бабки сметанка! А значит, была коровка. И, вполне возможно, мучица…

Короче говоря, не имелось у Бабки достаточных оснований для неиспечения второго Колобка, в то время как испечь его подсказывали и здравый смысл, и естественная потребность.

Но почему же тогда до нас не дошло никаких сведений о судьбе второго Колобка? Короткий, но яркий путь первого описан со всеми подробностями. С того самого момента, как спрыгнул он, горячий и неопытный, с подоконника, покатился за порог, за околицу, в темный лес. Как в дальнейшем, постигая жизнь и накапливая опыт борьбы, перехитрил он недалекого Зайца, грозного Медведя и кровожадного Волка. Как докатился в конце концов до той прогалинки, где пал жертвой чудовищной провокации Лисы.

А второй?

Что произошло с ним?

Ответ на этот вопрос могли дать только тщательные и всесторонние розыски.

В Деревне я сразу отправился к школьному учителю. Им оказался милейший человек Иван Иванович, краевед-любитель. Иван Иванович привел меня на бывшую окраину Деревни, а теперь – административный центр, и показал рукой на здание нового Дома культуры.

– Вот здесь вот, на этом самом месте, и стояла избушка Бабки с Дедом, – сообщил он. – В позапрошлом году снесли – в связи со строительством.

– А уверены ли вы, что это были те самые Дед и Бабка, не другие? – спросил я.

– Те, – сказал Иван Иванович. – Вне всяких сомнений. Здесь, видите ли, существует традиция – испокон веку пекут только блины да шанежки. А эта Бабка, рассказывают, переселенкой была – из Воронежской будто бы губернии. Ну и, кроме колобков, так ничего стряпать и не научилась. У них даже прозвище по-уличному было Колобковы. Так присохло, что настоящей-то фамилии никто уж и не помнит.