Настасья Алексеевна. Книга 4

Конечно, мечталось Настеньке, недалеко то время, когда в подземных кладовых перестанут работать киркой да лопатой, когда приходящие им на смену механизмы полностью заменят тяжкие ручные усилия, а шахтёры будут техники и инженеры с высшим образованием. Сохранят ли они к тому времени свою рабочую искренность, открытость, напоённость радостью труда? Может быть, именно её ребёнку предстоит такая модернизация труда, а не борьба за власть, за место под солнцем, за безразмерные счета в банках. А то вдруг сын или дочка станет лётчиком или космонавтом? Кто знает?

2.

Они прилетели в посёлок Пирамида втроём: Андреас Умбрейт, Евгений Николаевич и, конечно, Настенька. Вертолёт мягко присел на маленькую посадочную площадку, пожужжал винтами, разгоняя под собою недавно выпавший снег, и затих. Коротенький трап спущен, и пассажиры один за другим сошли на землю. Первым буквально выскочил механик Володя. Кожаная куртка на нём не вполне сочеталась с высокими бахилами на ногах, но так ему было удобнее работать в случае необходимости посмотреть двигатель или шасси. Вышедший вторым, одетый в красный тёплый комбинезон и чёрные сапоги, был немец Умбрейт. За спиной у него висела неизменная двустволка. Она в данном случае была не лишней, ибо Пирамида лежит на пути миграции белых медведей, так что встреча с ними и в действующем шахтёрском посёлке могла быть в любое время, а уж в закрытом, из которого все почти выехали, тем более.

Да, шахту на Пирамиде, закрыли. Причина для угольных рудников банальная – эндогенный, то есть подземный пожар. Ещё в 1970 году самовозгорелись угольные пласты. А кто работал или связан был с угледобычей, тот знает, как трудно погасить тлеющий или даже горящий пламенем уголь, который подпитывается воздухом через прорубленные штольни. Ведь даже огромные терриконы, красующиеся на материке возле шахт, эти гигантские склады отвалов угольных пород, дымят, напоминая собой вулканы, и температура в них может достигать тысячу и больше градусов. А что же говорить о невыработанных пластах угля, которые могут воспламениться то ли от взрыва газа метана, то ли самостоятельно при стечении ряда обстоятельств?

В Баренцбурге после взрыва, что застал врасплох и Настеньку, тоже начался пожар. Его сумели залить тоннами воды, затопив при этом и тела погибших шахтёров. Здесь, на Пирамиде, где уголь добывают не «на гора», как в Баренцбурге, а «с горы», в штольнях, расположенных высоко в горе около пятисот метров над уровнем моря, затопить горящий уголь не удавалось, тогда как деньги на сдерживание огня тратились немалые. А тут развал Союза, добыча угля на Пирамиде сократилась почти вдвое против проектной, девальвация рубля, катастрофа самолёта на горе Опера, где среди погибших ста тридцати пассажиров половина летели для работы на Пирамиде. Короче, букет событий привёл к решению руководства треста закрыть рудник Пирамида. Этому решению способствовало и то, что директор рудника Баренцбург любил говаривать: «Пиромидчане живут за счёт Баренцбурга».

О, Леонид Александрович хорошо понимал, что значит лично для него закрытие рудника Пирамида. Дело, разумеется, было не в том, что он устроил проводы своему коллеге Петру Николаевичу в домике на мысе Финнесет с шашлыками и горячительными напитками. Это было, несомненно, приятным событием. Но главная радость Леонида Александровича состояла в том, что после отъезда Петра Николаевича директор рудника Баренцбург оставался главным начальником на обоих рудниках и все работы по ликвидации посёлка Пирамида должны были проводиться под его началом. А это сулило немалые выгоды.

Спрыгнув на снежный покров, улёгшийся после остановки вращавшегося винта вертолёта, Умбрейт галантно подал руку Настеньке. Она осторожно ставила свои сапожки с толстой подошвой, чрезвычайно удобной для хождения по снегу, на ступеньки лестницы и легко спрыгнула, подхватив предложенную Умбрейтом руку без перчатки. Пуховая куртка расстёгнута, шапка-ушанка распустила уши в стороны, концы белого шарфа свободно спадают на грудь, лицо молодой женщины счастливо смеётся навстречу солнечным лучам. Зима по календарю ещё далеко, хоть и лежит снег. По нынешним меркам тепло – всего несколько градусов мороза.

На Евгении Николаевиче короткая дублёнка, серые брюки и такие же, как у вертолётчиков, бахилы. Их ему подарил Тиграныч из запасов служебной одежды команды вертолётной службы. Стёкла очков хамелеонов сразу же потемнели на ярком солнце, защищая глаза от света. Приспосабливаемость стёкол к яркости стала настолько привычной, что их хозяин никогда не замечал изменения их цвета. Только если вдруг снимал почему-либо очки, то вдруг обращал внимание на тот факт, что стёкла совершенно тёмные, и тогда становилось приятно, что очки выполняют свои функции полностью.