Настасья Алексеевна. Книга 4

Вертолётная площадка и морской причал для вполне солидных большегрузных кораблей, отстояли несколько в стороне от самого посёлка. Отсюда хорошо был виден на противоположной стороне залива Миммер гигантский ледник Норденшельда. Под солнцем хорошо можно им любоваться, но у прилетевших сейчас другая задача. Их интересует состояние покинутого посёлка. Евгений Николаевич давно здесь не был, слышал, конечно, отзывы небольшой группы рабочих, прилетавших сюда по заданию дирекции на ликвидационные работы, но хотелось самому посмотреть на результаты, а тут и Умбрейт подвернулся со своими предложениями использовать Пирамиду для туристических целей. Вот и полетели.

Первое, что бросилось в глаза и не могло не изумить, – это исчезновение финских домиков, с которых раньше начинался посёлок. В них практически никто не жил, но они никому и не мешали, так как новая часть посёлка, построенная после войны, находилась чуть дальше, поближе к месту добычи угля.

Умбрейт, бывавший здесь ранее со своими туристами, буквально опешил:

– Мистер Женя, а где деревянные домики? В них ведь можно было поселять туристов-романтиков, желающих пожить отдельно, не в гостинице.

Настенька перевела изумление Умбрейта, на который тут же последовал ответ:

– Сам не понимаю.

Хотя он догадался, что на снос домиков выделялись дополнительные средства, которые могли частично или полностью оседать в кармане распорядителя работами Леонида Александровича. Говорить об этом не стал, а просто выразил тоже своё недоумение, хорошо помня, что даже в конторе губернатора Шпицбергена, узнав о закрытии рудника Пирамида, выразили пожелание сохранить посёлок, как память.

И вот два ряда построенных в начале века финских домиков запросто исчезли с лица земли.

Настенька тоже не удержалась от возмущения:

– Помнишь, Женя, когда Пирамиду посетил норвежский король Харольд Пятый, он высказался, назвав Пирамиду жемчужиной архипелага? Тогда маленькие домики стояли на месте и являлись своеобразным украшением местности. Это было совсем недавно.

– Ну, вполне возможно, что не они восхитили короля, а, напротив, современные четырёхэтажные кирпичные здания на сваях гостиницы, больницы, управления, семейного общежития да очень красивые небольшие двухэтажки для жилья, которые вместе выглядят настоящим городским районом, да ещё со сквером, памятником Ленину, клубом с кинотеатром и бассейном. Думаю, что это больше впечатляет туристов, поскольку норвежские посёлки здесь же на Шпицбергене выглядят совсем иначе.

Настенька едва успевала переводить и то, что сама говорила, и слова Евгения Николаевича.

Умбрейт согласился с мистером Женей, добавив, что уникальность Пирамиде придаёт пирамидальная гора, из-за которой посёлок получил своё название, близость ледника Норденшельд, и даже такая деталь как бутылочный домик, сложенный шахтёрами из пустых бутылок, добавляет шарм посёлку.

Обо всё этом троица говорила по пути к центру посёлка, который встретил их большим знаком треста «Арктикуголь» с белым медведем наверху и указателем 79^о северной широты, маленькие копии которого в виде значков красуются на лацканах пиджаков сотрудников треста.

Вдоль всего посёлка тянулись длинные деревянные короба, накрывающие трубы бывшей теплосети. Иной раз казалось, что по ним луче идти в местах, размытых весенними паводками. И тогда они поднимались на короба там, где это было возможно, и шли по дощатым перекрытиям, не рискуя свалиться, так как снег ещё не нападал в большом количестве и не был скользким.

Вся местность представляла из себя довольно грустное зрелище покинутого жилья. Окна домов порой чернели разбитыми проёмами или белели листами приколоченной фанеры. Все этажи бывшего семейного общежития облюбовали себе чайки. Ещё весной они устроили на подоконниках гнездовища из натасканной соломы и прекрасно себя чувствуют в любое время, хлопотливо усаживаясь на толстые подстилки по несколько пар у каждого окна.

– Это чайки правильно поняли. Семейное общежитие должно быть заселено. – смеясь, сказал Евгений Николаевич. – целый город чаек. А людей нет.

– Посмотрите, – удивлённо воскликнула Настенька, – сколько набросано бумаг по сторонам. И даже книги валяются.

– Неорганизованные туристы, – хмыкнул Умбрейт, выслушав, как Настенька перевела своё возмущение. – Мне рассказывали, что дикие туристы, которые приезжают сюда сами по себе, заходят в дома и выносят всё, что найдут.

– Странно, что библиотеку до сих пор не вывезли – заметил Евгений Николаевич.

Умбрейт и тут вставил своё мнение:

– Русские плохие хозяева. Никому ничего не надо. Шахту на Груманте закрыли почти сорок лет назад, тоже из-за пожара, а до сих пор посёлок там напоминает город-привидение. Дома стоят хорошие, но постепенно разваливаются. Кругом разбросаны железки, части оборудования, даже баржа у берега ржавеет. Так и на Пирамиде будет. Дайте мне для компании «Спитсберген турз» в аренду часть земли, я приведу всё в порядок. Но я всё не могу взять. Так что надо убедить руководство треста принять меры, вложить деньги и получать доход от туризма.