Настенька (СИ)

— Слишком много людей, — замялась я, не зная как сказать, — У дальней стены дома.

— Я понял тебя, — кивнул он и тут же ринулся в ту сторону с громкими криками, — Эй мужики! А ну, разойдись.

Не знаю, что он сказал им потом, но спустя несколько мгновений, люди переместились к противоположному краю, усиленно работая лопатами с землёй и ведрами воды.

— Скорее, — крикнул он мне и тоже скрылся за углом полыхающего дома.

Подойдя ближе, я закрыла глаза и опустилась на колени, укладывая свои холодные ладони на разгоряченную возле дома землю. Стараясь не отвлекаться, я концентрировала силу в руках, мысленно направляя её туда, где бушевало пламя.

Было трудно. В какой-то момент у меня закружилась голова, и сильно затошнило. А ещё через мгновение, я почувствовала, как по моему лицу и подбородку потекло что-то теплое.

— Настя! — услышала я крик Никиты.

Открыв глаза, я с удивлением обнаружила себя лежащей на руках у Ивана Колобова, а Никита вытирал куском, оторванным от своей рубахи ткани кровь, текущую из моего носа.

— Что дом? — посмотрела я рассеянным взглядом на братьев.

— Отстояли, — утер старший Колобов пот со лба грязным рукавом.

Люди постепенно расходились по своим домам, опасливо посматривая в мою сторону. Уж не знаю, что они видели, но пока в меня камни не летели, и на костре меня сжечь не пытались. Это уже радовало.

— Соня! Кто-нибудь видел Сонечку? — продолжала рыдать Устинья.

— Надо найти девочку, — решительно произнесла я, поднимаясь на ослабевшие ноги.

— Да где же её сейчас найдёшь, — развёл руками Иван, — Вот рассветёт, тогда уж и пойдем.

Но искать долго не пришлось.

— Вон она, вон! — закричал кто-то.

А потом к этим крикам добавились и другие:

— Настька, твой дом горит!

— Что? — ошарашено выпалила я.

Не теряя ни секунды, я рванула по улице к моей избе и в ужасе остановилась. Боковая стена моего дома полыхала, словно её облили бензином, а затем подожгли. А рядом стояла Софьюшка Радова и звонко смеялась, перекидывая маленький огонёк из одной ручки в другую.

— Смотри, огонёчек! — проговорила она, протягивая ладошку, на которой полыхало небольшое пламя. Затем она повернулась и бросила этот огненный комочек прямо в дверь моей избы.

— Ну уж дудки! — вскричала я, материализуя в своих руках ледяные снежинки, и бросая их в сторону странного существа, — А ну-ка, отошла от моего дома, тварь!

Острые края льда воткнулись в полыхающее деревянное полотно, медленно тая и туша тем самым огонь.

Швырнув ещё несколько таких же льдин в загоревшуюся стену дома, я обернулась к злобно оскалившейся девочке, которая уже бежала чуть ли не со скоростью света вдоль улицы, попутно раскидывая в разные стороны свои смертоносные огненные шары.

— Сонька ополоумела! — выкрикнул кто-то.

— Одержимая! — вторил другой голос.

— Бесноватая! — подхватил третий, — Не иначе, злой дух вселился.

— Нет, не виновата она! — запричитала мать девочки, — Софья! Софьюшка!

А тем временем одержимый ребенок продолжал носиться по улицам деревни, раскидывая по всем дворам своеобразные «коктейли Молотова». Загорелось ещё несколько домов.

— Лови бесноватую! Лови её, лови! — закричал кто-то из мужиков.

— Смотри, огонёчек! — снова раздался её мелодичный голосок, после чего в одного из мужчин полетел огненный шар. Одежда тут же вспыхнула как факел, а мои уши заложило от жуткого душераздирающего крика.

— Погоди, тварь, я до тебя доберусь, — злобно прошипела я, стараясь не потерять девочку из виду и пытаясь её догнать.

— Давай поиграем, — снова защебетала Соня и весело добавила, — Смотри, огонёчек!

На сей раз, снаряд предназначался мне. И если бы не ледяная перчатка на моей руке, то меня могла постичь та же участь, что и того мужчину, которого сейчас усиленно тушили односельчане. А так, огненный шарик безболезненно стёк по моему локтю вязкой огненной лавой, истаивая и шипя.

— Скучно! Скучно! Давай поиграем! — опять засмеялась девочка, выходя на окраину села, и снова швыряя в меня снаряды.

— Стой, тварь! — с яростью бросила я ей в след, запуская попутно несколько острых снежинок. А затем, словно что-то вспомнив, тихо сквозь зубы выругалась.

Убивать девочку не хотелось, как и ранить тоже. Но что же делать?

— Куда же ты, милая? Не убегай, — елейным голосочком пропела я, прищурившись и пятясь дальше от села, — Хочешь поиграть? Так давай поиграем.

Я развернулась спиной к деревне и припустила прочь с громким криком:

— А ну-ка, догони!

Я бежала прочь, стараясь увести это исчадие ада в теле ребёнка как можно дальше от поселения, а сама в это время лихорадочно соображала, что же делать? И вообще, возможно ли что-то сделать? Вдруг процесс не обратим?

Лес был мрачен и тёмен как никогда, и только благодаря ведьминскому зрению, я вполне неплохо видела в темноте, как впрочем и бежавшая за мной девочка.

На мгновение мне показалось, что Соня отстала, но уже через пару секунд я услышала знакомый голосочек с капризными нотками:

— Скучно! Скучно!

Я рванула дальше, огибая деревья и кустарники, а затем, спрятавшись за стволом широкого дуба, тихо позвала:

— Леший!

Тишина.

— Леший!

Снова тишина.