Настоат

– Какое успокоение? – звонким голосом щебечет Иненна. – Успокоение во грехе, скотстве и мерзости? Нет уж, спасибо. Мы – сторонники иного взгляда на государство. У человека должно быть право выбора – свобода, неприкосновенность личности. На том и стоит народовластие, демократия, а вы сделали из Города посмешище. Вы и старикашка Курфюрст, которого я презираю еще со времен Революции.

Разговор становится все более интересным. Приятно побеседовать с тюфяками о сущности власти.

– Знаете, пару столетий назад я написал статью – программную, важную, ключевую. Естественно, под псевдонимом – Нотаниэль де Бовицкий. Такая легкая отсылка к Ноэлю Майтреа. Получилось charmant![62] Не читали? Называется «Долгое государство Курфюрста». Там я изложил все свои взгляды…

– Читал, как же! – усмехается Дункан. – Так вы, стало быть, еще и литератор? Бросайте эту затею, получается нескладно и неэстетично. Да и мысли там не ваши, чужие, а именно те, что должны прийтись по нраву Курфюрсту. Прославление оптиматов и бичевание популяров, ничего больше. Конъюнктурщина, трюизм и банальность! Не литература, а вульгарная, бездарная писанина – где-то на уровне «околоноля», но не выше.

– И все же. Хочу напомнить пару цитаток – сейчас они удивительно к месту. «Иллюзия выбора является важнейшей из иллюзий, коронным трюком чуждого образа жизни и чуждой демократии в частности». «Ландграфская система, как и вообще наше все, смотрится, конечно, не изящнее, но честнее». И последняя: «Современная модель ландграфского государства начинается с доверия и на доверии держится. В этом ее коренное отличие от модели иных городов, культивирующих недоверие и критику».

– Я и говорю – корявая графомания. Чем хвастаетесь?

Дункан начинает меня утомлять. Упрямый, как осел, и кичливый, как обезьяна.

– Корявая – не корявая, а смысл есть! Нашему Городу противопоказана демократия. Как минимум по трем фундаментальным причинам. Первая – необъятность территории. Ландграфство, благословенное Отечество наше, раскинулось по полям и болотам, южным пустыням и тундрам, где обитают лишь белые ходоки да несмышленые суслики. Взгляните на карту: мы доминируем! Вечный Город затмевает собой все остальное. Нас боится весь мир – и поделом. Будет война – мы попадем в рай, а они просто сдохнут.

– Несусветная глупость! – перебивает Иненна. – Только умственно отсталый мог сказать нечто подобное.

– Я знаю. Фраза не моя, Мустелы Путориуса – просто привел для патетики. Я вообще не приверженец концепции Рая.

Вторая причина – внешняя угроза. О какой демократии вы говорите, коли на границах – укары и песьеголовцы? А еще дальше живут василиски, пожиратели снов и сциоподы, которые с завистью взирают на обильные, хранимые Богом и Дьяволом земли Ландграфства.

– Да-да, вечная мерзлота и болота – очень заманчивые трофеи, – издевается Дункан.

– Хватит перебивать! Дослушайте – потом будете спорить! На наши богатства испокон веков зарились все, кто жил по соседству. Это крест Вечного Города, юдоль, трагедия, злосчастие, злоключение; и в то же время – великая миссия, призвание, предназначение. Ради этого мы и живем – дабы не позволить супостатам захватить наши земли.

И, наконец, третья причина. Попробуйте произвести что-нибудь, вырастить на трясине! А у соседей – урожаи сам-десять, а в плодородные годы – и сам-сто. Следовательно, чтобы быть конкурентоспособными на международной арене, чтобы содержать армию, флот, воздушные силы, жрецов и авгуров, нам приходится изымать гораздо больший процент прибавочного продукта. Отсюда – огромный аппарат принуждения; отсюда же – никакого народовластия, ибо кто добровольно согласится отдавать плоды труда своего, коли рядом нет человека с дубиной? Суровый климат – вот главный источник абсолютизма, политического единобожия, а значит, никакой демократии у нас не может быть в принципе.

Запомните: в наших болотах естественная форма жизни – это безраздельное, ничем не ограниченное самовластие; преемственность из поколения в поколение. В политике все законосообразно: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые». И мы с Курфюрстом, в отличие от вас, это всегда понимали! Единственная альтернатива – нежизнеспособность и распад государства, вседозволенность, гражданская война, братоубийство. А посему «самодержавие или смерть» – вот девиз нашего Города!

Дункан и Иненна, едва сдерживая смех, переглядываются. Понятно… И что я мечу бисер перед свиньями? Слишком разоткровенничался – подобно неразумным детям, они всегда будут смеяться над тем, что кажется им чересчур умным.

Пойду-ка я отсюда! Ни к чему вести бесполезные споры. Задание выполнено, пожелание Курфюрста донесено до Начальника следствия, а уж то, что он отказался, – это было вполне предсказуемо.