Настоат

Сквозь потоки воды я пробираюсь через овраги. Вдали темный лес, над ним – заходящее солнце. На некоторых ветках я вижу набухающие почки – надеюсь, орлиное зрение меня не подводит. Здесь тоже бывает весна… Вот это новость!

Идти становится тяжелее – в ногах я чувствую боль, что-то неладное творится и с костяными руками: вчера они были гораздо длиннее, сейчас – едва достают до земли. К тому же покрываются кожей.

Взобравшись на холм, я ложусь и долго смотрю в пунцовое небо. Свет меркнет, солнце садится за горизонт, со всех сторон наплывают мглистые тучи. Затишье не может быть долгим – гром и молнии неизбежны, дождь скоро вновь станет полновластным хозяином Города.

Позади меня – звук хлопающих крыльев. Тихое воркование. Оглядываюсь: Руах Зоар, мой милый голубь, неужто ты? Вернулся от Деменцио Урсуса? Вижу, ты сытый, довольный – похоже, там тебя хорошо накормили.

Зоар делает реверанс, кланяется и тоненькой лапой протягивает мне сразу две весточки. Сегодня ты гораздо более учтив и бесстрашен! Прости, вчера обошелся с тобой некрасиво – поймал, напоил своей кровью, заставил работать посреди ночи… Приношу извинения!

Давай посмотрим, что мне прислали. Первое письмо – естественно, от Деменцио Урсуса. Как всегда, лаконично: «Спасибо тчк Очень Вам благодарен тчк Свое обещание не нарушу тчк Надеюсь переворот обойдется без крови вскл».

Зачем использовать эти бессмысленные «тчк», коли посылаешь весточку от руки, а вовсе не телеграмму? Элемент авторского стиля, неофутуризм, любовь к эпистолярному жанру? Мой тебе совет, Деменцио – в литературу не суйся! Получается отвратительно. Как говорил Дункан – «околоноля, но не выше».

А последняя фраза – это вообще что? Подстраховка на случай, если письмо перехватят? Или действительно пробуждение гуманизма? С каких это пор Деменцио стал столь разборчивым в средствах? Немыслимо! Впрочем, Ламассу мельком упоминал, что Почетный Инноватор давеча гостил у Энлилля – возможно, прикосновение к больничным покоям размягчило его сердце точно так же, как и мое. Особенно учитывая, что он был внутри, а я – лишь снаружи.

Больничный свет подобен излучению, радиации, невидимому другу – чем ближе к первоисточнику, тем могущественнее его сила. Он пробивает любую защиту – и знаете, мне это нравится! А еще я слышал – не помню уж, от кого: то ли от Ламассу, то ли от Энлилля, то ли от Иненны или Деменцио Урсуса – что наш внутренний свет тоже надо открывать, отдавать миру, ибо если он копится внутри, не находя выхода, то начинает гнить, умирать, обращаться в противоположность. Именно так и образуется тьма, возникают черные дыры. Интересная теория! Жаль, что мне никто не рассказал ее раньше…

Второе письмо куда интереснее. Кто бы мог подумать – оно от Энлилля! Угораздило же нас троих отыскать одного и того же голубя! Руах, ты нарасхват, поздравляю!

Итак, что там от доктора? Пространный трактат, посвященный бесконечному повторению. На первой и последней страницах – змея уроборос. Перелистываю, вчитываясь в отдельные фрагменты. Стоит признать: кое-где написано очень неплохо! «Повторение – самый страшный враг памяти». «Этот Город, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет, как вечно живой огонь, мерно воспламеняющийся, мерно угасающий». «Старайтесь воссоединиться с божественным, которое внутри вас, с божеством, которое есть универсум» – и все в таком роде. Красиво! Чувствую, со временем цитаты Энлилля разойдутся по всем подлунным и надлунным мирам – их присвоят иные философы, сказители и провидцы. Уверен, сам доктор будет не против – ибо мудрость должна принадлежать вечности.

Однако к чему он все-таки клонит? Куда ведет, в чем цель трактата? Квинтэссенция – в последних словах: «Настоат, цикл близится к завершению! Остановитесь, пока не поздно – сегодня ночью убийство неминуемо повторится. Не встречайтесь с Иненной, не ходите к мосту Двенадцати Пороков! Более чем вероятно, что убийцей будете именно Вы. Я говорил и повторю снова: все и всегда повторяется. Одумайтесь, пока есть возможность!»

Нет, дорогой Энлилль, никакой возможности уже нет! Я пойду к Мосту – и этого не изменишь. Огромный трактат, столько мыслей и изречений – и все ради последнего, обращенного напрямую пассажа. Нелепость! Я не собираюсь никого убивать! По крайней мере, пока, – улыбаюсь сгущающейся ночи.

И вообще, доктор – откуда вы знаете про нашу встречу с Иненной? Может, хотите свалить вину на меня? Или зародить в моем воображении мысль об убийстве? Напрасно! Я не Дункан – со мной подобные номера не проходят!

Руах заботливо воркует у меня на плече. Да-да, согласен, подозревать доктора – глупо. Вижу, вы с ним друзья – чуть ли не части единого целого. Точно так же, как некогда с Ноэлем Майтреа. К чему это я? Да к тому, что Энлилль слишком хорош, чтобы толкать меня на преступление. Здесь скорее наивность, нежели злой умысел.