Настоат

Моя цель как подчиненного и гражданина – распознавать, предвосхищать желания Гениев, Апостолов и Титанов. Разумом проникать в то, что творится в их душах. Нужно прочувствовать, ощутить, чего от меня хочет Курфюрст, какова Его незыблемая, сакральная воля. Раствориться в помыслах Его, воспринять священное бытие, исходящее от Него, как от источника вечного света.

Я сажусь на скамейку, накрываюсь шинелью. Она – словно остов, панцирь, защищающий меня от внешнего мира, оберегающий от зла и напастей. Возвожу очи к небу. «Не мучь же меня, о Создатель! Великий Курфюрст, дай знак – чего тебе надобно, Старче?»

Птицы щебечут в ярких, оранжево-красных кронах деревьев. Солнце светит все ярче – омытый тысячелетним дождем Город искрится, сияет, сонно потягивается, улыбаясь грядущему пробуждению. Живописные бульвары залиты ароматом цветов, распускающихся посреди осеннего зноя. Лазурный горизонт окаймляют леса, в них – оборотни и дикие звери. Но угрозы более нет – все плохое уже позади. Я знаю: Золотой век у порога.

С холмов доносится благоухание винограда – урожай в этом году будет отменный. Сочные, лиловые гроздья обратятся в вино; словно по венам, растечется оно по проспектам и закоулкам. Город напьется пьян и будет свободен!

Вдали гремит гром. Душно. Я задыхаюсь в шинели, но снять ее не могу – она стала мне второй кожей. Сбросить ее невозможно, ведь я не ящерица и тем более не змея. Склизкая, противная, отвратительная – что может быть хуже? Нет, я – словно великий Дракон, призванный нести добро во имя Курфюрста. Огромный, огнедышащий Ладон, Йакиак бурерожденный. Отец всех Драконов!

Наверное, я был неправ, я – все же нарцисс. То, что я делал доселе, – совершал лишь ради себя, ради собственного, эгоистичного блага. Больше я так не хочу! Мир очистился от вековой скверны – и душу свою я алчу узреть в белоснежных, чистых одеждах. Хочу раствориться в том, что выше, сильнее, созидательнее меня, жажду приобщиться к всеобщему благу. Сладкие, лучезарные грезы!

Грохоча по мостовой, мимо проезжает дилижанс – то ли машина, то ли карета. Мотор ревет, но еще громче звучит дешевая песня, доносящаяся одновременно из кабины и репродуктора. Должно быть, очередной кавалер прохлаждается с дамами. Удивительно, но меня это не раздражает. Напротив, музыка трогает за живое. Словно светоносный, белокрылый хор ангелов, она наполняет мое естество:

Отдай судьбу в святые руки!
Не бойся, Я всегда с тобой.
Слепой Нарцисс, дитя разлуки,
Всего лишь шаг – и ты герой!

Я не в силах отвести взгляда… Свершилось! Ответ, знак, приказание свыше. Слово Курфюрста. Но что конкретно ты хочешь? Прошу, молю тебя, сообщи! Я – в Твоей власти.

Дилижанс скрывается за поворотом, и еще долго в ушах моих звучит райская песнь серафимов. Дыхание успокаивается, я медленно выхожу из оцепенения, как вдруг замечаю маленького, приземистого, небритого человечка. Прихрамывая, он понуро бредет по дороге: в левой руке полупустое ведро с малярным валиком и заляпанной кистью; под мышкой – свернутый рулон, перевязанный серой тесемкой. Словно не замечая меня, он останавливается напротив, возле осыпающихся каменных казематов, вздыхает, горестно озирается по сторонам. Поплевав на ладони, берет валик, макает в ведро, наносит бесцветную жидкость на стену. Подождав пару секунд, разворачивает рулон, попутно отгоняя надоедливых оводов, и вытянувшись в струнку, клеит плакат как можно выше, под самую крышу покосившейся допотопной хибары.

Я уж было подумал, что это революционер, вольнодумец, замаскировавшийся под работягу – ибо кто же еще решится подходить к казематам? Хотел сообщить куда следует: выявление агитаторов – обязанность каждого законопослушного гражданина. Но все оказывается проще: прямо напротив меня висит рекламный плакат, а не какая-то оппозиционная карикатура. Конечно, тоже не очень красиво (порча фасада правительственного здания!), но не смертельно. Доносить пока что не буду.

Человечек, смачно харкнув в сточную яму, столь же неторопливо уходит. Стрекот цикад в полуденной тишине становится смелее и громче. Я встаю со скамейки. Кутаясь в шинель, подхожу ближе. Любопытство меня непременно погубит! Всматриваюсь в текст и картинку – броскую, многоцветную литографию. И вижу… Боже, что́ я там вижу!

Грозный огнедышащий дракон – тот самый, что рисовался моим воображением минуту назад. Пламенем своим он выжигает траву и репейник; снизу – выспренняя надпись:

«Элитные газонокосилки. Плоские, овальные и цилиндрические лезвия из нержавеющей стали.

По когтям узнают льва – Ex ungue leonem[91].

Будь беспощаден к сорнякам, сныти и чертополоху! Выжги дурман каленым железом!»