Настоат

Налив себе и мне чаю, Первый советник достает яблоко. Режет пополам. Присаживается рядом. Дает мне половину. Откусив свою часть и прожевав пару раз, он морщится, вздрагивает и, позабыв о приличии, выплевывает кусок прямо на пол, а оставшуюся часть с размаху швыряет в окно – да так, что она влетает в стену стоящей напротив казармы. Недюжинная сила!

– Прости, кусок в горло не лезет! – словно оправдываясь, бормочет Деменцио Урсус, а сам искоса, исподволь, смотрит на мою половину, будто хочет выкинуть и ее тоже. – Яблоко кислое попалось! Невкусное. Можешь не есть – я не обижусь.

Но я все же пробую – от милости власть предержащих не отказываются. Как говорится, никогда и ничего не просите, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Но коли уж предлагают – надо принимать с поклоном и благоговением.

Как по мне, очень сочное яблоко! Красное, душистое, спелое. И что ему не понравилось? С удовольствием съел бы еще парочку!

– Странные у тебя вкусы, Йакиак! Но коли хочешь, ешь – твой выбор… – Вновь отряхнув мундир и рубашку (что за странная мания?), Деменцио продолжает: – Так вот, насчет поручения. Скажу сразу – оно исходит не от меня, а от Курфюрста. Более того, мне оно не по нраву. Ты вправе отказаться – равно как и от червивого яблока.

Почетный Инноватор вздыхает.

– Я упомянул, что от этого решения будет зависеть твоя карьера. Все так. Однако позволь мне внести ясность: я совершенно, – Деменцио делает ударение на последнем слове, – совершенно не имею в виду, что надо обязательно соглашаться. Возможно, как раз наоборот! Все зависит от здравомыслия, брезгливости и политических убеждений. Курфюрст, бесспорно, оценил бы твою преданность, тогда как и я, и, как ни странно, твой непосредственный начальник – господин Клаваретт – предпочли бы… хм… иной стиль поведения. Поэтому подойди к решению взвешенно и… щепетильно.

Вот те на! И этот – точно так же, как и Дункан – имеет наглость оспаривать волю Курфюрста… В какое ужасное, бедственное время мы живем: крамола и измена проникли повсюду, их гибельные метастазы пронизывают истощенное тело Ландграфства! Где прежний монолит власти? Должна же быть какая-то иерархия, Табель о рангах! O tempora, o mores![90]

Переведя взгляд на меня, Деменцио придвигается ближе.

– А теперь – к сути! Дело в том, что в высших эшелонах власти (думаю, ты понимаешь, кого я имею в виду) сложилось – на мой взгляд, абсолютно превратное – представление, что расследование произошедших убийств идет столь медленно и безуспешно не из-за вопиющей некомпетентности Дункана Клаваретта, его апатии и бесталанности, а из-за внешнего фактора – другими словами, из-за того, что его якобы кто-то отвлекает и постоянно сбивает с дороги. Ты, наверное, догадываешься, кого Курфюрст назначил в качестве козла отпущения…

– Меня? – не в силах совладать с тревогой и беспокойством, перебиваю Почетного Инноватора. – Меня, Ваше Сиятельство?

Деменцио усмехается.

– Господь с тобой, Йакиак! Ты-то при чем? – Счастливый, я выдыхаю. – При всем моем уважении, ты вряд ли способен серьезно повлиять на эмоциональный фон Дункана. А вот Иненна – его любовница и фаворитка – к сожалению, может… Повторяю, это не моя точка зрения, а Принцепса, Государя.

Сделав паузу, Первый советник поднимается с кресла. Склонив голову, ходит по комнате. Видимо, собирается с мыслями.

– А дальше… Дальше родилась у Курфюрста, дивная – в кавычках – идея. Ради скорейшего раскрытия преступления Иненна должна быть, кхм, «изолирована». Дословная цитата. То есть девушку необходимо похитить, дабы оградить несчастного, недееспособного Дункана от «тлетворного» влияния «всемогущей» красавицы.

Деменцио вновь достает сигареты. «Превращение» – хорошая марка. И запоминающийся слоган: «Ты не тот, что был раньше!» Главное, чтобы Почетный Инноватор не обратился в жука, как в одной известной мне сказке.

– В общем, как ты понял, идея бредовая… Выкрасть Иненну, освободить Дункана от «внешнего фактора» и тем самым подтолкнуть его к более решительным действиям против убийцы. Сколь ни стараюсь, не вижу здесь логики, прямой причинно-следственной связи – но это же Курфюрст: ему если что взбредет в голову, колом оттуда не выбьешь! Он свято верит, что преступник – Настоат; считает, что похищением Иненны убьет сразу двух зайцев: заставит Дункана шевелиться и свалит всю вину на нашего таинственного гостя, скрывающегося у себя в замке. «Гениально»!

При свете занимающегося дня лицо Деменцио кажется еще более серым: морщинки вокруг глаз углубились, щетина отросла, поблекла и поседела. Состарился он за последние дни, опустился. Непорядок в нашем Ландграфстве!

– Йакиак, ты, конечно, уже догадался, что на роль исполнителя я выбрал тебя – никого другого у меня нет на примете. В Великом следствии полным-полно моих филеров, осведомителей и соглядатаев, но положиться на них я не могу: предав единожды, они не остановятся. Когда-нибудь выдадут меня с потрохами…