Настоящая фантастика 2017

Из-за спины плешивого появился другой, чубатый и вислоусый. Я вгляделся и узнал Григория – того, что приходил по рекомендации Алика и заказал чету бизнесменов.

– Это он, Вадим Вадимович, – истово закивал Григорий. – Вы поосторожнее с ним, Улыбка очень опасен.

– Свободен, – Вадим Вадимович хмыкнул и обернулся ко мне: – Небольшая формальность, – пояснил он, кивнув на пятящегося к дверям Григория. – Я должен был убедиться, что мои люди не обознались.

Григория сменил верзила с «глоком» в руке. Я узнал здоровяка со шприцем, который встретил меня у лифта.

– Пока у Улыбки заклеен рот, он не опасен, – бросил верзиле Вадим Вадимович. – Но ты придержи его на мушке, Удав. На всякий случай. Итак, Улыбка: прежде всего, я хочу, чтоб ты знал: я искал тебя долгие годы. Тобой занимались детективы, аналитики и ученые. Мне известно о тебе все. На тебе две сотни жизней, в том числе жизней моих друзей.

Он больше не походил на безобидного офисного клерка. На меня, оскалившись, глядел волк.

– Жить хотите? – невнятно промычал я сквозь скотч, но волк понял.

– Разумеется. Жить хотят все. Ничего ты со мной не сделаешь, Улыбка. Тебе не вечно ходить с заклеенным ртом, и ты сможешь меня прикончить. В любой момент, пока жив сам. Но представляешь, что будет тогда с твоими бабами? Их обеих на лоскуты порежут, случись со мной любая, даже самая малая неприятность. Понятно тебе?

Я судорожно кивнул.

– Другой разговор, – хохотнул Вадим Вадимович. – Значит, так: я отныне – твой работодатель, господин, царь и бог. Ты будешь жить при мне и делать то, что скажу.

– А если не буду? – попытался выдавить я сквозь скотч. Опять вышло лишь невнятное мычание, но Вадим Вадимович смысл уловил.

– Будешь, куда ты денешься, – фыркнул он. – Ты ошибся, Улыбка. Привязался к бабе с девчонкой – променял на них свою силу и мощь. Не будь их, ты мог бы диктовать мне условия. А так тебе придется исполнять мои. И лучше по-хорошему. Потому что деликатничать с тобой я не стану.

Вот и все, понял я. Пришла пора платить по счетам. Управиться с Вадимом Вадимовичем проклятый дар не поможет. Я мог бы убить его, мог бы прикончить Удава, завалить Григория. И все. Обернувшийся волком человек с внешностью канцелярской крысы не соврал – он действительно, не моргнув глазом, прикажет расправиться с Варей и Оленькой. Даже если я сейчас соглашусь на рабскую жизнь, а потом хоть раз ослушаюсь господина.

– Так что же, Улыбка? – подал голос Вадим Вадимович. – Тебе все ясно?

Я кивнул.

– Сдери ленту, – бросил Удаву волк.

Тот опасливо приблизился, с кожей отодрал скотч, но мне было наплевать на боль. Ствол «глока» целил мне в лоб.

– Чтоб тебе их не пережить, – выдохнул я волку в лицо и резко обернулся к Удаву: – Теперь стреляй!

Алекс Бор Гнилой

1

Уходя, он все-таки оглянулся. Окинул взглядом узкую комнатушку, похожую на монашескую келью.

Продавленный диван, стол с табуретом, в углу свалены книги. Холодильник, который мог, наверное, помнить полет Гагарина, крякнул, как подраненная утка, – и обиженно умолк. Мужчина усмехнулся, поправил рюкзак – лямка лежала неудобно, натирая плечо, – и прикрыл дверь.

Он никогда не запирал комнату – когда замки были помехой для двуногих крыс? Но вряд ли кто-то сунется в его жилище, пока нет хозяина, – Прохан, если узнает, голову отрежет.

«Он, если что, и мне отрежет», – подумал мужчина. И снова удивился тому, что все еще жив. Что его до сих пор не пристрелили. Или не задушили во время сна. Все знали, что он никогда не запирается, полагая, что от судьбы все равно не уйти. Хотя – продолжал он размышлять, шагая по коридору, едва освещенному тусклыми лампочками, вкрученными в плафоны через каждые десять метров – если его убьют, то где они найдут такого же? Везучего, как тысяча чертей…

Если только на Хламе, но кто из заводских по доброй воле сунется к хламским? Те вообще в последнее время отморозились на всю голову, палят во все, что на глаза попадается, а потом разбираются. И ладно бы беспредельничали на своей территории – бойцы с Хлама держали в страхе все Ближнее Заволжье, доходили даже до руин Речного вокзала. Хотя что значит – «доходили»? Дойти можно куда угодно, были бы здоровые ноги. Но дойти – это еще половина дела. Вторая половина – живыми уйти. Вот так и хламские: дойти-то дошли, а вот обратно вернулось меньше половины. Речники – ребята тоже серьезные, они тоже чужаков не любили и мало кого пускали на свою территорию. После той стычки их совсем мало осталось. С десяток. Включая Гусара, бойца из затверецких, который пятерых стоил. То есть такие слухи ходили. А правда это или нет – никто не проверял. Жизнь дороже…

Под эти мысли он дошел до двери в конце коридора и постучал, как было условлено.

Тяжелая металлическая дверь со скрипом открылась, представив взору просторное помещение, похожее на древний офис. Правда, никаких компьютеров и прочих ноутбуков не наблюдалось – вокруг засаленного стола сидели четверо бойцов и резались в карты. Но не по-серьезному, на «валюту», а всего лишь на интерес.

Так Прохан решил. Чтобы ненужных обид не было.