Настоящая ложь

– Почему тебе приходится влезать в долги? На что ты поставил?

– На собачьи бои, – пробормотал Скотт.

– Нет! – В голосе Имми сквозил неподдельный ужас.

– У меня была хорошая собака.

– Собачьи бои – это кровавый спорт. И это преступление.

– Там была эта собака-спасатель; я знал, что она настоящий боец. Кроме того, я знаком с парнем, который иногда устраивает бои. У него есть парочка питбулей. Но это не была, скажем так, заказная схватка.

– Как же не заказная, если этот парень устраивает бои. Существуют законы против этого. Ведь это жестоко.

– Та собака любила драться.

– Не говори так, – одернула его Имоджен. – Просто молчи. Если кто-то взял ее к себе и приручил, она была готова…

– Ты не видела эту собаку, – обиженно произнес Скотт. – Как бы то ни было, мы провели бой, и она проиграла, понимаешь? Я остановил бой, пока ее совсем не загрызли, потому что хозяин имеет право, если собака… Короче, схватка пошла совсем не так, как я предполагал.

Джул замерла, притаившись за стенкой душевой кабинки. Она не смела шелохнуться.

– Это означало, что я потерял деньги тех парней, которые сделали на нее ставку, – продолжал Скотт. – Они сказали, что я должен был позволить ей биться насмерть. Я ответил, что хозяин собаки может остановить бой. Они сказали – да, но никто этого не делает, потому что тогда ты подставляешь всех, кто сделал на нее ставки. – Он заплакал. – И теперь они хотят, чтобы я вернул им проигранные деньги. Парень, который организовал бой, тоже требует назад свои инвестиции. Он говорит, что люди жаловались, что я разрушил его бизнес, когда увел собаку с ринга… Мне страшно, Имоджен. Я не знаю, как это исправить без твоей помощи.

– Позволь мне объяснить тебе ситуацию, – медленно произнесла Имоджен. – Ты – мой садовник, чистильщик бассейна, уборщик. Ты хорошо работаешь, и с тобой приятно иногда провести время. Но это никоим образом не накладывает на меня обязательств помогать тебе, если ты совершаешь незаконные и аморальные действия по отношению к бедной беззащитной собаке.

Джул бросило в жар.

Ее шокировало то, каким тоном Имоджен произнесла: мой садовник, чистильщик бассейна, уборщик. Это прозвучало так холодно. Джул никогда еще не доводилось наблюдать, как Имми общается с теми, кого презирает.

– Так ты не поможешь мне? – спросил Скотт.

– Мы с тобой едва знакомы.

– Да ладно, не ты ли бегала ко мне каждый день все последние недели.

– Я не знала, что тебе нравится смотреть, как собаки рвут друг друга в клочья, пока не падают замертво. Я не догадывалась, что ты игрок. Я никогда не думала, что ты настолько тупой и жестокий, и для меня ты всего лишь парень, который убирается в моем доме. А теперь, пожалуй, тебе лучше уйти, – сказала Имоджен. – Я найду кого-нибудь другого, чтобы драить полы.

Выходит, Имми лгала Форресту. Обманывала Джул. Имми сочиняла истории о том, куда ходила после обеда. Она врала обо всем – почему возвращалась домой с влажными волосами, почему устала, где покупала продукты. Врала, что играла в теннис с Брук.

Брук. Брук наверняка знала о Скотте. Они с Имоджен часто приезжали домой с ракетками и бутылками воды, обсуждали игру в теннис, в то время как вовсе и не были на корте.

Скотт ушел, не сказав больше ни слова. Минуту спустя Имми постучалась в дверь душевой кабинки.

– Я вижу твои ноги, Джул.

У Джул перехватило дыхание.

– Зачем ты подслушиваешь чужие разговоры?! – рявкнула Имми.

Джул туже замоталась в полотенце и открыла дверь душа.

– Я как раз вытиралась. Ты вышла на террасу. Я не знала, что мне делать.

– Вечно ты ошиваешься поблизости. Шпионишь. Знаешь, никому это не нравится, Джул.

– Я поняла. Теперь я могу одеться?

Имоджен ушла.

Джул захотелось пойти следом и залепить пощечину этой фальшивой красавице Имми.

Ей хотелось почувствовать себя праведной и сильной, а не смущенной и обманутой.

Но ей пришлось выплеснуть эту злость другим способом.

Она сдернула с крючка купальник и очки. Нырнув в бассейн, она проплыла пару километров вольным стилем.

Потом еще парочку километров. Она плавала, пока не задрожали руки.

Наконец, она рухнула на полотенце, разложенное на деревянном настиле. Подставила лицо солнцу и уже не чувствовала ничего, кроме усталости.

Немного позже Имоджен снова появилась на террасе. Она несла миску, полную теплых маффинов с шоколадной крошкой.

– Вот, испекла для тебя, – сказала она. – Чтобы извиниться.

– Тебе не за что извиняться. – Джул даже не шелохнулась.

– Все, что я сказала, это гадко. И я обманывала тебя.

– Вообще-то мне все равно.

– Тебе не все равно.

Джул не ответила.

– Я знаю, что тебе не все равно, булочка. Между нами не должно быть лжи. Ты понимаешь меня гораздо лучше, чем Форрест. Или Брук.

– Возможно, так и есть. – Джул не удержалась и улыбнулась.

– Ты имеешь право злиться. Я была неправа. Признаю.

– Возможно, и это правда.

– Я думаю, что для меня все это было лишь поводом оттолкнуть Форреста. Я прибегаю к таким приемам, когда устаю от парней. Начинаю им изменять. Извини, что сразу не рассказала тебе. Самой стыдно.