Настоящие деньги

Валька в панике пошарил глазами вокруг себя, надеясь увидеть в салоне какую-нибудь щель, в которую можно бы было засунуть эти проклятые талоны. Как назло, в венгерских автобусах каждый болтик закручен так, как положено: ни щелочки, ни дырочки… Но внимание Вальки вдруг привлекла маленькая бумажка, валявшаяся у него под самыми ногами. Это был… обыкновенный пробитый талон.

Валька, мысленно воздавая хвалу согражданам, игнорирующим урны, медленно нагнулся и, делая вид, что отряхивает от пыли джинсовую штанину, незаметно подцепил пробитый абонементик. А контролер уже находился рядом. Он проверял талон у… — сердце у Вальки замерло, когда он понял, что мордатый контрик держит в руках тот самый талончик, который он только что продал за пятак «опаленному» «Огоньком» мужику.

И что-то в этом несчастном клочке бумаги контролеру вроде не понравилось. Он поднес его ближе к глазам, посмотрел на просвет…

Валька, следя за этими манипуляциями контролера, вспотел. Хотелось провалиться на месте, исчезнуть… Он даже зачем-то зажмурился и не сразу сообразил, что теперь уже его самого о чем-то спрашивают.

— Ваш талончик, молодой человек, — ударила ему в нос легкая волна перегара.

Валька открыл глаза. Перед ним стоял тот самый контролер, который только что проверял талон у «опаленного» мужичка. Судя по отрешенному выражению лица последнего, вопросов к нему со стороны контролеров не нашлось. От сердца у Вальки немного отлегло.

— Вот, — протянул он подобранный на полу талон.

Тот с равнодушным видом пробил его своим дыроколом и, потеряв к юноше всякий интерес, обратился к следующему пассажиру:

— Ваш талончик, товарищ…

Глава 7 Военкомат

Вечером Валька отчитывался перед Борисом Аркадьевичем Кранцем о результатах «тестирования» автобусных абонементов.

— Ох, и натерпелся же я страху, дядь Борь!

— Что такое? — озабоченно нахмурил брови Кранц.

— Да блин… Страшно было.

— Что же тебя так напугало-то, вьюноша? — заулыбался старик. — Я ж тебе сколько раз талдычил — талоны у нас с тобой получились — от оригинала не отличить!

— Нет, но все же… — Валька не находил слов, чтобы объяснить Борису Аркадьевичу ощущения, что возникали у него при общении с контролерами. А повстречаться с людьми, проверяющими у пассажиров проездные документы, после первой поездки в тридцать девятом автобусе, ему пришлось еще не раз.

— Вот и будет впредь наука тебе, сынок, — сказал Борис Аркадьевич, пристально глядя Вальке в глаза, — как избегать такого вот мандража, страхов этих вот глупых. Рецепт тут простой. К каждой своей новой работе в этом салоне ты должен подходить по-особенному, не абы как делать. И прежде чем взяться за что-то, настройся на дело так, будто делаешь его исключительно для себя. Ну, а насколько качественно лодочку, как говорится, законопатишь, так долго в ней и проплаваешь.

— Какая еще лодочка? — не понял Валька.

Старик усмехнулся.

— Та, вьюноша, лодочка, в которой я тебе отправил в плавание по городским автобусам. Уж поверь, не будь у меня уверенности в том, что все швы в ней надежно законопачены, не пустил бы я тебя в такое нервное, так сказать, путешествие. Ну да ладно. Не маленький, сам все понимать должен.

— Да понимаю я все, дядь Борь, — махнул рукой Валька.

— Нет, не понимаешь! — лицо старика неожиданно посуровело. — Понимал бы, не махал бы сейчас так фривольно ручкой своей. Понимаю… Ишь! Заруби себе сынок на носу — сейчас лодочку для тебе конопачу я, но вскоре делать это придется исключительно тебе самому.

— Как, вы мне еще одну лодочку конопатите? — попытался шутить Валька.

— Все ту же, — проворчал старик.

— Не понял. Мы с вами сейчас что, должны забацать еще партию таких же абонементов? — спросил Валька, выкладывая из сумки на столик возле треноги перехваченную резинкой пачку талонов.

— О, нет-нет, — возразил Кранц, забирая пачку и взвешивая ее на руке, — хватит. На этом дельце, думаю, по сотенке мы с тобой заработали. К тому же клише я уже уничтожил. Остается лишь передать все это заказчику…

— Минтранс? — спросил Валька, чувствуя, что и сам уже почти не верит в то, что трудились они со стариком над официальным заказом для этого уважаемого ведомства. Да и в подлинности своего обновленного комсомольского билета у него начали возникать некие смутные сомнения, и в медицинской справке для военкомата, что достал ему дядя Боря…

А тот тем временем с насмешкой подтвердил:

— Минтранс, Валюх. Разумеется, Минтранс!

Валька устало опустился в кресло.

— Все равно, дядь Борь, не по себе мне что-то… Как-то все тут не так.

— Что же, к примеру?

— Ну, вот, вы говорите, клише…

— Что клише?

— Зачем вы его уничтожили? Столько сил на него мы с вами потратили… Жалко, дядь Борь!