Настоящие деньги

— Вот я о том тебе и толкую, вьюноша. В милиции же тоже не дураки. Прознать о нас они могли только через стукачей, а раз прознали бы, поспешили бы взять с поличным, а не выжидали, пока все, так сказать, улики будут убраны. Как видишь, пока не взяли… — сказав это, Борис Аркадьевич невольно покосился на входную дверь.

Валентин тоже перевел на нее взгляд и непроизвольно передернул плечами, представив, как она сейчас распахнется и на пороге возникнут розовощекие милиционеры с сердитой собакой, рвущей повод.

— Сколько сейчас времени на твоих? — отвлек его от мрачных мыслей Борис Аркадьевич.

Валька взглянул на часы:

— Шестнадцать пятнадцать, дядь Борь.

Старик усмехнулся:

— Так шестнадцать или пятнадцать?

— Четыре часа пятнадцать минут, — серьезным голосом пояснил Валька.

— Что ж, время… — Борис Аркадьевич вздохнул и, наклонив голову к Вальке, тихо произнес: — Я сейчас выйду на улицу, дверь закрою своим ключом, будто никого в салоне не осталось. Мало ли, вдруг за салоном следят! Береженого, как говорится… Второй ключ на столике. Если до шести часов я не вернусь, тихонько отопрешь им дверь. Выйдешь, запрешь замок за собой, да топай себе домой. Ясно?

Валька растерянно захлопал ресницами:

— А почему вы не вернетесь?

— Я сказал — ЕСЛИ не вернусь, — повысив голос, напомнил старик. — Всякое может случиться, вьюноша, — уже тише пояснил он.

— И что же мне делать потом?

— Хм… Что делать… А сделаешь ты следующее: как окажешься дома, сразу же постарайся незаметно проникнуть в мою комнату… Ключ под ковриком. Зайдешь. Увидишь возле кровати тумбочку. Откроешь ее. Найдешь там старый термос. Пустой. Возьми его. Пусть у тебя хранится…

— Зачем он мне? — продолжал хлопать глазами Валька.

Кранц невесело усмехнулся:

— Пригодится, кофию напиться… Не простой он, Валюх. Если я не появлюсь в ближайшие дни, как ждать тебе надоест… Ну, где-нибудь через месяц. Так разбей его, и все поймешь… Но смотри, раньше времени этого не делай! — старик погрозил Валентину пальцем. — А то заявлюсь нежданно-негаданно, спрошу с тебя… Запомни — с того света достану! Не простой это термосок, Валюх…

— Но зачем вы мне все это рассказываете? — насторожился тот.

Борис Аркадьевич сглотнул.

— Что-то предчувствие у меня какое-то не очень хорошее, вьюноша…

Как раз в этот момент с улицы донесся звук мотора остановившегося возле двери салона автомобиля.

— Карета, так сказать, подана, — произнес Кранц, кряхтя, поднимаясь из кресла.

— Заказчики за вами прислали машину? — догадался Валька.

— Какой сообразительный, — с сарказмом заметил Борис Аркадьевич, направляясь к выходу. Однако, на миг остановившись перед дверью, обернулся и бросил: — Не забудь: ждешь до шести и шуруешь домой! Прихвати все свои манатки, будто тебя тут и не было, и вали отсюда, не оборачиваясь. Усек?..

Вальке на миг показалось, что на глазах старика блеснули слезы. Замершая возле двери фигурка его казалась какой-то жалкой: спина ссутулилась, одно плечо как-то несуразно опустилось под весом портфеля в руке… Даже чудилось, словно бакенбарды мастера уныло повисли…

Валька почувствовал, что в горле у него отчего-то возник комок. Сглотнув его, он ответил:

— Усек, дядь Борь. Не волнуйтесь. Все будет хорошо.

— Лучше пожелай — ни пуха ни пера.

— Ни пуха вам, дядь Борь, ни пера! — с готовностью выпалил Валька.

— К черту… — прошептал старик и, наконец, толкнул дверь…

А Валька остался ждать его.

Время потекло медленно-медленно. Чтобы убить его, он решил немного подремать. Опустился в кресло, закрыл глаза… И в тот же миг перед ними, словно наяву, замелькали купюры достоинством 25 рублей. Рука даже непроизвольно дернулась, собираясь поймать хотя бы одну из них — настолько реалистичным оказалось видение. Но вслед за ним пришло… Валька не знал, как назвать это странное, незнакомое ему ощущение, что он вдруг испытал. Равнодушие? Или, быть может, опустошение…

Действительно, дело сделано, все следы производства клише уничтожены… Остается только дождаться старика и получить свою долю. Сколько? Наверное, тысяч пять… Еще вчера, думая о такой сумме, Валька мечтательно улыбался и строил планы, на что бы ее потратить. Однако тогда же он и отметил, что мыслям этим не хватает серьезности. Подобные фантазии и в прошлом не раз посещали его. Особенно перед сном! Засыпая, он мечтал в сладкой полудреме: «Вот если бы у меня было десять рублей!..»; «Вот если бы я нашел где-нибудь сотню…»; «Вот если бы я выиграл в «Спортлото» тысячу!..» Желания менялись по мере взросления. И вожделенные суммы росли. Теперь это уже — пять тысяч… Только они почти реальны! Вот сейчас придет Кранц и выложит на столик возле треноги с фотоаппаратом тугую пачку подлинных пятидесятирублевых купюр… Почему именно пятидесятирублевых? Просто нравились эти зелененькие банкноты Вальке. Да и удобно! В такой пачке ведь должно находиться ровно пять тысяч рублей — сто листов, — как говорил старик.