Настоящий мужик. История парня из Anthrax

Мы рвали жопу, чтобы доделать песни – и чтобы Джоуи их выучил. Мы считали, в нем была эта способность, и он спел их, но звучало не так. Он тоже расстраивался, поскольку не понимал, чего я хотел, когда говорил, что в песнях должна быть другая эмоция. Он пытался спеть яростнее и грубее. Но проблема была в том, что это были не его тексты, а мои. Мои мысли, мои чувства и идеи, а как он мог выразить мои мучения? Может быть, никто не мог. Музыка на альбоме «Persistence Of Time» получилась гораздо глубже, плотнее и мрачнее, чем все, что мы делали раньше. В музыкальном плане в ней гораздо больше общего с «Sound Of White Noise», чем с тем же «State Of Euphoria». Во многом «Persistence» стал переходным мостом к «Sound Of White Noise», однако из-за бессвязного вокала Джоуи я не слышал нужной напористости.

Меня это приводило в бешенство. Я считал, что написал лучшие тексты в своей карьере, и голос Джоуи просто не подходил этим словам. Каждый раз, когда он пел «Keep It In The Family», он звучал весело и радостно. Я сказал ему: «Чувак, нет здесь ничего радостного. Она о расизме». «Belly Of The Beast» была о Холокосте, и когда он ее пел, я не чувствовал в словах весомости, которую хотел передать. Фразировка и размерность на первом треке, «Time», была непростой, и Джоуи приходилось записывать дубль за дублем, чтобы наконец приблизиться к той атмосфере, которую я хотел слышать и чувствовать в этой песне.

И это меня особенно раздражало, потому что песня «Time» была о старении и чрезвычайно личная. Мне было 26, брак накрылся, мир изменился, но для Джоуи все было одно и то же. Я считал, что он не вырос с группой, и я ничего не мог поделать. Я не мог больше выносить, как он поет мои слова. Меня это выводило из себя, но в то же время мы зубами землю грызли, чтобы вытащить из него лучшее.

Я переживал ужасный период, но, вероятно, Джоуи было еще хуже, поскольку он не понимал, что делает не так. А как он мог понять? Ведь со стороны это была обычная работа. А внутри меня был плавильный котел, но я этого не показывал. Я не мог подобрать нужных слов, чтобы объяснить легко и доступно, но при этом не принуждать Джоуи. Я все думал: «Сколько ты уже в этой группе? Пой партии. Почему я делаю твою работу?» Конечно же, я никогда всего этого не говорил. Я не мог сорваться на Джоуи, потому что он всегда был ко мне добр. Он реально милый порядочный парень, поэтому мне было еще тяжелее найти к нему подход. Мы с Фрэнки были на одной волне и все время обсуждали, куда мы катимся с Джоуи.

Джоуи понимал, что я злюсь, но я никогда на него не кричал. Это не про меня. Когда я разозлен, я, наоборот, замолкаю. Я несколько раз выходил из комнаты, а если бы не выходил, начал бы орать, но я решительно был настроен этого не делать. Я хотел быть как мой отец. В итоге мы вложили немало работы в «Persistence Of Time», больше, чем в любую другую пластинку, и я этим альбомом очень гордился. Сочиняя песни для этого альбома, я открыл с другой стороны не только себя, но и группу, которую хотел исследовать дальше. Я считаю, альбом недооценен. Продавался он хорошо. Он получил «золото», и нашим поклонникам он нравился. Мы сохранили все свои позиции. Но несмотря на всю работу, которую мы вложили в пластинку, я считаю, она должна была получиться еще лучше.

Было ощущение, что мы существуем уже давно, и эта пластинка должна была открыть нам новые горизонты – правда, некоторые, похоже, не поняли, что музыкально мы изменились и просто повзрослели. Мы стали мрачнее, улыбки на сцене пропали вместе с джемами и идиотскими футболками. У Anthrax, несомненно, стала более мрачная и глубокая атмосфера. Живьем мы по-прежнему исполняли лучшие песни со «Spreading The Disease» и «Among The Living», но фэны выкрикивали: «Сыграйте “I’m The Man”», а мы больше не хотели этого делать. Мы играли ее в 1987-м и считали, что выжали из нее все соки. К счастью, у нас была еще одна рэп-металлическая песня, и она подходила нашему новому, мрачному имиджу. И это был не прикол. «Bring The Noise» была кавером на мою любимую рэп-группу, Public Enemy, и была тяжелой и серьезной, как проверка налоговой инспекции.

Глава 18 Музыку врубай

Однажды я возился с риффом и подумал, что звучит он, как горн в песне PE [Public Limited] «Bring The Noise», которая вышла саундтреком к фильму «Меньше чем ноль» и еще вошла в альбом группы 1988 года «It Takes A Nation Of Millions To Hold Us Back». Это была очень политическая песня и в какой-то степени скандальная, поскольку она относилась к премьер-министру «Нации ислама»[67] Луису Фаррахану, «пророку, которого, я считаю, вы должны слушать». Мне было плевать на Фаррахана; я всего лишь хотел поработать с Public Enemy.