Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру

Я ожидал, что Джим скажет что-нибудь про настойчивость или подобное, но он молчал. Просто смотрел на пустой лист бумаги. Мы сидели в тишине, а я пытался представить, как проходили встречи с Шерил последние шесть лет. Кричала ли она на Джима? Вежливо отказывалась от его предложений? Он когда-нибудь терял терпение или сердился на нее?

Именно работа с бездомными дала мне понять, насколько важно уметь ладить с пациентом – насколько больше ты сможешь понять и сделать для него.

– Мэтт, – наконец произнес О'Коннел, положив мне на плечо свою теплую руку, – порой то, что с первого взгляда может показаться незначительной, очень маленькой победой…

Его голос оборвался, но мне хотелось, чтобы он закончил фразу. Я отложил свою ручку.

– Да?

Он встал и покачал головой:

– Порой на деле оказывается победой грандиозной.

Я был настолько тронут Джимом и его жизненной позицией, что уговорил Гарвардскую медицинскую школу зачесть мои похождения с ним в рамках учебного плана. Вместо того чтобы заставить меня учиться принимать сложных пациентов вроде Сэма в поликлинике, преподаватели согласились зачесть один день работы с О’Коннелом в неделю вместо курса первичной медицинской помощи. Это была одна из причин, по которым мне так тяжело давалась работа в поликлинике Колумбийского университета. Я наблюдал, как Джим оказывает первичную медицинскую помощь на улицах, но сам толком ничего не делал.

Конечно, я раздавал чистые носки и мазь для ног, слушал, когда людям хотелось поболтать, но по сути осмотром и лечением пациентов занимался только Джим. Именно он принимал непростые решения, убеждая несговорчивого отшельника обратиться в приемный покой больницы или успокаивая пациента. Тем не менее именно во время этих ночных поездок я понял, насколько важно устанавливать контакт с пациентами. Именно из-за этого, как осознал позже, я первым делом и зашел в палату к Бенни, когда Байо велел мне представиться пациентам кардиореанимации. Меня не потянуло к самым сложным с медицинской точки зрения больным. Я направился к тому, кто занимался на велотренажере, – тому, с кем я мог поговорить, наладить контакт.

Джим дал мне понять, что с помощью медицины можно достучаться до любого – даже до тех, о ком большинство из нас не думает или кого активно избегает. В этом вся сила и красота нашей профессии. Джим проводил каждый вечер с бостонскими бездомными, чтобы они ему доверяли, чтобы приходили в больницу, когда им нездоровится. А это, как оказалось, было серьезным шагом для людей, живших под мостами или в больших коробках у заброшенных складов, – людей, которые стыдились язв на своих ногах или запаха своей кожи. У большинства даже и мыслей не было, чтобы зайти в вестибюль больницы в своих лохмотьях и усесться в приемной. Но они делали это ради Джима.

И мне хотелось, чтобы они делали это и для меня.

Глава 17

– Давайте начнем с основ, – сказала женщина с маркером в руке у двери в палату пациента. Я закончил месяц в кардиореанимации, распрощался с Байо и перешел в инфекционное отделение. Мое новое назначение (здесь предстояло заботиться о пациентах с ВИЧ, туберкулезом и вирусным гепатитом) повсеместно считалось самым увлекательным и эмоционально тяжелым в интернатуре, во что было непросто поверить после всего, только что пережитого мной. Большинство пациентов, поступавших в инфекционное отделение больницы, как нам сообщили, принимали внутривенно наркотики или страдали психическими заболеваниями. Это были люди, до которых практически невозможно достучаться. Они могли накричать на врача или плюнуть в него, им нечего было терять, и они охотно пользовались любым намеком на слабость – будь то в эмоциональном, профессиональном или каком-либо еще плане.

Врач должен не только лечить болезнь, но и понимать, откуда она взялась. Порой это может помочь выявить сопутствующие заболевания.

– Когда в приемный покой приходит пациент и заявляет, что у него ВИЧ, ответы на какие шесть вопросов непременно следует от него получить? – спросила у нашей небольшой группы ординаторов и студентов-медиков доктор Шанель, младший преподаватель кафедры инфекционных заболеваний. Ей было под сорок, волосы с легкой сединой собраны в хвостик. Все начали перешептываться. Мы только что вышли из палаты молодой женщины, которая неохотно обратилась в приемный покой нашей больницы из-за непроходящей ангины. Ариэль пришлось сообщить пациентке, что на самом деле ее симптомы были проявлением острой ВИЧ-инфекции, в то время как мы с волнением наблюдали за происходящим. Когда по щекам пациентки потекли слезы, меня отправили за бумажными платками. После нескольких минут безрезультатных поисков я вернулся с пачкой бумажных полотенец и рулоном туалетной бумаги, от которых женщина отмахнулась. После этого мы все вышли за дверь.