Настоящий враг

– В общем, ты будешь шокирован, но это агент ФБР, федеральный маршал, который должен следить за мной по причине, которую я не знаю и даже если бы знала, то не могла бы тебе рассказать. Уф-ф. – Кэсси снова тараторила и, вероятно, выглядела глупо, но ничего не могла с этим поделать.

– Ты серьезно? – спросил Таккер. – Он действительно агент ФБР?

– Я никогда тебе не врала, – сказала Кэсси.

– Это так круто, – произнес он.

– То, что я тебе не лгала, или то, что у меня есть свой агент ФБР? – поинтересовалась она.

– И то и другое, – ответил он.

В школе Кэсси не хотелось прощаться с Таккером. Ей хотелось сейчас же оказаться вместе с ним в парке и чтобы вокруг не было ни души.

– Увидимся, – сказал он.

Кэсси пошла на следующий урок – актерского мастерства, – но не могла понять, что ее беспокоит. Она знала, что больше ни о чем не может думать, кроме как о Таккере МакКензи, и что это был определенно самый счастливый день в ее жизни.

НА СЛЕДУЮЩИЙ день Никки пришла в школу впервые после того, как сломала нос. На лице у нее была большая повязка, и Кэсси чувствовала себя ужасно виноватой. Она вспомнила, как отец сказал, что нужно загладить вину перед Никки. Ну, он не говорил конкретно «загладить» или «вину», но суть была ясна. Отец всегда твердил: что даешь, то и получаешь взамен, – а это порядком раздражало. Особенно потому, что он был прав.

Кэсси не могла собраться с духом и подойти к Никки, пока они были в классе, но позже она подошла к ней в коридоре и произнесла:

– Привет. Слышала, что приключилось с твоим носом. Очень сожалею.

– О чем ты сожалеешь? – спросила Никки. – Ты же тут ни при чем.

Кэсси вспомнила, как она кидала баскетбольный мяч Никки в лицо.

– Да, я знаю, – сказала Кэсси. – Я имею в виду, мне жаль, что с тобой это случилось. Тебе больно?

– Когда это произошло, было чертовски больно, – сказала Никки. – Вчера еще ныло. Но доктор дал мне обезболивающее. Когда я его принимаю, мне становится лучше. Сегодня немного побаливает, но я хотя бы не чувствую, будто моя голова сейчас взорвется.

– Это фигово, – сказала Кэсси. – Давай я как-нибудь помогу тебе с домашним заданием по математике.

– О чем ты?

– Ну, может, как-нибудь после школы или на выходных я помогу тебе с вычислениями. Я имею в виду… просто я знаю, что ты ненавидишь математику, и ты упоминала, что твои родители даже собираются нанять тебе репетитора. А так как мне математика дается легко, я подумала… я буду очень рада тебе помочь, вот и все.

Они дошли до конца коридора. Дети проходили мимо них, смеясь и шушукаясь.

– Я не понимаю, – сказала Никки, – почему ты так добра ко мне?

– Просто так, – ответила Кэсси. – Просто потому что…

– У тебя нет причин, чтобы предлагать помощь, – продолжила та. – Это я должна быть добра к тебе. Когда я лежала в больнице с таким носом, то думала, что вела себя как дура по отношению к тебе. Это чудовищно, и я считала, что заслужила удар по носу.

– Это была лишь случайность, – сказала Кэсси.

– Нет, это не так, – возразила Никки. – Все произошло само собой. Я знаю, это звучит как полный бред, но мяч просто оторвался от пола и сам ударил меня по носу. Никто в меня его не бросал.

– Но ведь это Кили ударила тебя мячом, – сказала Кэсси. – Ну, то есть так люди говорят.

– Нет, так сказала тренер Джилл, – ответила Никки. – Естественно, директор и завуч поверили, потому что она учитель. Но тренер лжет – она ничего не видела. Даже сама Кили говорит, что не бросала его, но завуч убеждена, что я все отрицаю для защиты Кили. Если бы она меня ударила мячом, я бы сказала, что это она меня ударила, и не стала бы защищать, но она этого не делала, мяч сам меня ударил. Знаю, все звучит неправдоподобно, я сама в это не верю, но все так и было, и так отвратительно, что мне никто не верит. Все думают, что я сошла с ума. Даже мои родители считают, что я сумасшедшая.

Никки заплакала, слезы скатывались по повязке на носу.

– Не думаю, что ты сошла с ума, – сказала Кэсси.

– Все думают, что я сошла с ума, – сказала Никки. – Все, кто там был, и даже кто не был.

– Я верю тебе, – ответила Кэсси.

– Правда? Ты действительно веришь мне или просто так все это говоришь?

– Нет. Я тебя знаю, и, если ты говоришь, что это произошло, значит, это произошло.

– Но как это случилось? Уму непостижимо.

– Какая разница? – сказала Кэсси.

Никки на мгновение пристально посмотрела на Кэсси, будто пытаясь понять, серьезно та говорит или шутит. Потом обняла и сказала:

– Вау, спасибо. Ты удивительная.

Кэсси тоже была счастлива. Было круто помириться с лучшей подругой.

– Эй, хочешь пойти по магазинам на 86-й улице после школы? – спросила Никки.

– Я бы с удовольствием, но сегодня не могу, – отказалась Кэсси.

Никки на секунду обернулась и посмотрела в конец коридора, где прятался Роджер, а потом повернулась снова:

– И все-таки что это за мужчина? – спросила Никки.

– Да так, не обращай внимания, – сказала Кэсси.

– Зои говорит, ты ей рассказала, что это школьный инспектор. – Казалось, Никки была сбита с толку. – Он весь день за тобой ходит? Что еще за школьный инспектор?