Наступление Ночи

Подбородок Весперы опустился — ближе всего подойдя к показу реальных эмоций — и все, кроме одного отражения, исчезли. Она казалась, темнее, когда сказала:

— Мир, который я знала, был мелочным, неблагодарным местом, которое не было достойно помощи, которую я оказала.

— Помощи, — повторила Софи, не в состоянии остановиться от взгляда на родителей. — Вот как ты это называешь?

— Да. — Веспера поправила съехавший рукав. — И я полагаю, что мы должны сосредоточиться на том, почему мы оказались здесь сегодня. Финтан сказал мне, что мунларк не смогла бы удержаться. Я не верила, что ты будешь такой беспечной, но вот ты здесь, рискуешь таким многим за такое малое… и все же недостаточно рискуешь.

Она указала туда, где горгодон обещал быструю смерть любому, кто осмелится войти в его клетку… а затем на две беспомощные фигуры, спящие среди пламени.

— Элегантная дилемма, не так ли? — спросила Веспера. — Кажется, приличное средство, чтобы устроить мероприятие.

— Это тест, — сказала Софи.

— Ты выставила себя моим оппонентом. Ты обвиняешь меня в том, что я хочу узнать, с чем я могу столкнуться?

— Я обвиняю тебя в пытках невинных людей! — В разуме Софи мелькнули раны, которые она видела на своих родителях, задаваясь вопросом, сколько еще Элвин найдет, когда она вытащит их оттуда.

— Пытка — это боль и контроль, — сказала ей Веспера, снова переместив свое отражение к ближайшей стене на уровне глаз Софи. — Это было исследование. Сначала о них. Теперь о тебе. Посмотреть, как ты думаешь. Как сражаешься. Где рисуешь свои границы.

Софи хотела рухнуть на колени… но она подошла ближе, отойдя от друзей.

— Отпусти. Моих. Родителей.

— Или?

— Или… мы уничтожим этот объект.

Веспера склонила голову.

— Я вам не верю.

— Думаешь, мы не сможем? — спросил Там, указывая на то, где Линн собрала гигантский шар воды.

— Нет, я подозреваю, что многие из вас способны, — сказала Веспера. — Так же, как я подозреваю, что мунларк сможет разнести эти коридоры камень за камнем, если действительно захочет. Но она не хочет. Никто из вас этого не сделает.

— Ну, не знаю, — сказала Ро. — Они уничтожили половину моего города. Ты просто недостаточно разозлила их.

— В этом вся хитрость? — Глаза Весперы блеснули, когда взгляд сфокусировался на Софи. — Если я опишу крики твоих родителей, это что-нибудь изменит? Или если я скажу тебе, что их разум никогда не избежит кошмаров? Или, может быть, я должна поделиться тем, как они умоляли меня пощадить их из-за их дочери? Или как я сказала им, что их дочь виновата в их нынешнем затруднительном положении?

Софи сжала челюсти, чтобы удержаться от ярости… но красный все еще скручивался вокруг ее видения, и кислота кипела внутри, и все дрожало, дрожало. Гнев царапал ее — ел поедом — но она отпихнула его глубоко, сохраняя до того времени, когда Веспера должна будет почувствовать каждую ужасающую каплю.

— Ближе, — сказал Веспера. — Но все равно ты сдерживаешься. Интересно, это что-нибудь изменит, если ты узнаешь, что я могу опустить пламя, защищающее их? Если я позволю тебе смотреть, как пирует горгодон на их усталой плоти?

— Нет!

Софи не могла сказать, кто это прокричал. Возможно, это была она.

В ушах слишком шумело, в голове все колотилось… и кислое отвращение покрыло ее язык, когда она заставила себя сказать:

— Пожалуйста, отпусти их. Они не являются частью этого.

— Простая просьба? Это все, что ты можешь дать? — Веспера сложила руки. — Что, если я скажу, что отпущу их прямо сейчас, если ты поклянешься покинуть этот объект и никогда не возвращаться? Ты возьмешь то, что хочешь и уйдешь, зная, что я продолжу свои исследования на других?

— Да, призналась Софи, ненавидя эгоистичный ответ.

— А что, если два заключенных были бы незнакомцами? — спросила Веспера. — Ты бы заключила такую же сделку?

— Да, — снова сказала Софи, на этот раз с облегчением.

— Почему это заставляет тебя чувствовать себя лучше? — спросила Веспера. — Незнакомец или друг, ты все еще подвергаешь опасности многих, чтобы пощадить немногих.

— Я щажу людей, которые в этом нуждаются, — утверждала Софи. — Потому что я могу прийти за тобой снова, как только они будут в безопасности.

— А как же люди, которые тем временем страдают? — спросил Веспера. — Как ты думаешь, я не гарантирую, что многие заплатят цену за каждую жизнь?

У Софи не было ответа.

Разочарование сморщило черты Весперы.

— Финтан был настолько уверен, что твои родители были выбраны, потому что они были идеальными образцами. Но я знала еще до того, как увидела их, что им не хватает необходимых даров. Это действительно трагедия. Черный Лебедь поступил мудро — чтобы ты училась у людей. Но они выбрали не тех людей, и теперь у них есть сильная маленькая девочка, которая всегда будет принимать неправильные решения.

— Говорит человек, который провел тысячи лет в тюрьме, — сказал Киф, приобнимая Софи за талию, чтобы успокоить ее дрожь. — Не совсем модель потрясающего выбора.

Веспера наморщилась, когда изучила Кифа.

— Ты, должно быть, тот, кого Финтан назвал разочарованием.

Киф покраснел от слишком знакомого оскорбления. Но все, что он сказал, было: