Нация прозака

Наверное, я вполне могла и сама взять в руки гитару, написать парочку жалоб собственного сочинения, но почему-то мой Верхний Вест-Сайд как метафора для потерянных, злых молодых людей не вызывал во мне таких чувств, как песни Спрингстина, чьи герои прятались на задворках, катались на карусели в парке развлечений и слушали каллиопу в Джерси. В моей жизни не было ничего достойного литературы или искусства, не было даже самой жизни. Все казалось глупым, девчачьим, усредненным, как и средний класс, к которому мы относились. Все, что мне оставалось, – заткнуться и войти в мир Брюса Спрингстина, мир песен о людях из других мест, занятых чем-то другим, и пока мне этого хватало, ведь другого все равно не было.

Думаю вот о чем: я наконец-то стала достаточно невозможной и неприятной, и чтобы меня исправить, им действительно придется что-то сделать. Но потом я понимаю, что они и так думают, что делают все возможное, только вот ничего не помогает. Они даже не предполагают, в какой бездонной яме отчаяния я нахожусь. Им придется стараться еще больше, больше и больше. Они думают, что психиатра хватит, они думают, что малодушных действий, которыми спасаются родители, если ребенок начинает ускользать, достаточно, но они не знают, как сильно я нуждаюсь в помощи. Не знают, как много я еще от них потребую, чтобы даже на секунду задуматься о выздоровлении. Они не знают, что моя жизнь сейчас – не какая-то пожарная тревога, чтобы подготовить их к настоящему аду, потому что ад – вот он, вокруг меня, здесь и сейчас. И колоколам уже не по кому звонить. Уже слишком поздно, а они наверняка так и не прислушались ко мне. Они все еще не понимают, что придется делать больше, больше и больше, пробовать пробиться ко мне любой ценой, даже если это значит не спать, не есть и не выходить из дома целыми днями, им придется даже предпринять попытку умереть за меня. Им придется страдать так же, как страдаю я. И даже после этого самое сложное будет ждать впереди. Им придется изменить космический порядок, завершить холодную войну, вести себя как добрые, любящие взрослые, которые заботятся друг о друге, нужно будет остановить голод в Эфиопии, торговлю секс-рабами в Таиланде, пытки в Аргентине. Им придется сделать больше, чем они когда-либо представляли, если они правда хотят, чтобы я осталась в живых. Им невдомек, сколько сил и энергии я собираюсь из них выжимать, пока мне не станет лучше. Я выпью их до дна и потоплю, и буду повторять это, пока они не поймут, как мало от меня осталось даже после того, как я взяла все, что они могли мне дать, ведь я ненавижу их за то, что они так и не поняли меня.