Национализм как политическая идеология

Этот термин Р. Брубэйкер позаимствовал у Пьера Бурдье. Как в физическом пространстве действуют, создавая физические поля, различные силы, в социальном пространстве также сталкиваются различные силы. В зависимости от того, какие это силы — экономические, политические, культурные или символические — возникают соответствующие поля. Структура поля определяется распределением соответствующего ему капитала (экономического, политического, культурного, символического). В каждом из полей обладание капиталом — и средство борьбы, и ее цель. Национальное меньшинство может быть понято как политическое поле постольку, поскольку не дано в качестве некоего единства, а представляет собой «поле дифференцированных и конкурирующих друг с другом позиций или установок, принятых различными организациями, партиями, движениями или индивидуальными политическими предпринимателями, каждый из которых стремится "репрезентировать" меньшинство в глазах его собственных членов, в глазах государства, в котором это меньшинство проживает, или в глазах внешнего мира...»[340].

Возможны различные образы меньшинства, и различные акторы борются за то, чтобы возобладал именно продуцируемый ими образ. Для этнических предпринимателей внутри меньшинства выгодно поддерживать представление о нем как о жертве дискриминации и репрессий, для чиновников государства, где оно проживает, важно утвердить его образ как группы, права которой неукоснительно соблюдаются, для этнопредпринимателей на внешней родине наиболее приемлем образ угнетаемых и бесправных людей. Само понятие «национальное меньшинство» не имеет и не может иметь одного-единственного значения. Что означает, например, выражение «русские на Украине»? Всех украинских граждан, кто считает родным языком русский? Или только тех русскоязычных граждан Украины, кто более лоялен России, чем Украине? Или всех украинских граждан русского происхождения, сохранивших лояльность русскому языку и культуре, но при этом чувствующих себя членами украинской политической нации? Всякий раз, когда мы слышим такие словосочетания, следует задумываться, от кого (каких акторов) они исходят, и какое именно значение данного понятия эти акторы хотели бы навязать в качестве единственного.

«Внешняя родина» и «национализирующееся государство» также должны быть поняты в качестве политических полей. В поле «внешней родины» действуют различные политики и низовые активисты, тем или иным образом использующие лозунги поддержки (защиты, спасения и т. д.) соотечественников за рубежом. При этом сам термин «соотечественники» означает разные вещи. Для одних это граждане их государства, живущие за рубежом (например, граждане России, живущие в Туркмении), права которых государство обязано защищать, для других — члены этнонации, независимо от гражданства и даже от культурного самосознания отдельных людей.

«Национализирующиеся государства» посткоммунистического мира: практико-политический аспект

Борьба за монополизацию представления нации — как в смысле ее адекватного образа, так и в смысле ее репрезентации перед внешним окружением — развернулась не только в странах бывшего Восточного блока, но и в государствах, возникших после распада СССР.

Начнем с Украины. «Допустив сравнительно небольшую долю упрощения, — пишет знаток украинской ситуации Алексей Миллер, — можно утверждать, что до сих пор существовало два способа рассказывать историю русско-украинских отношений в XIX в. В одном случае это история о том, как в своем стремлении к самоопределению нация, подобно траве, пробивающейся сквозь асфальт, неизбежно преодолевает все препятствия, создаваемые антиукраинской политикой империи. В другом случае речь идет о том, как, благодаря крайне несчастливому стечению обстоятельств, польская и австрийская интрига, используя в качестве сознательного или несознательного орудия немногочисленную и чуждую народным интересам группу украинских националистов, раскололи единое тело большой русской нации, воссозданной после объединения в составе Российской империи основной части земель бывшей Киевской Руси»[341].

На политическом поле сегодняшней Украины А. Миллер вычленяет несколько основных игроков, ведущих борьбу за «правильный» образ украинской нации: либералов, умеренных националистов и ультранационалистов. Политики либеральной ориентации понимают последнюю как политическое сообщество.