Национальность – одессит (СИ)

Те, кто оказался в Западной Европе, где обитали рациональные этносы, заточенные на власть и материальные ценности, вступили в разной степени полезное для обеих сторон сожительство, признавая верховенство аборигенов, но конкурируя за жизненные блага и не сливаясь. Как покажет популяционная генетика в двадцать первом веке, тридцать-сорок процентов (показатель явного доминирования) сефардов, как их назовут, будут относиться в гаплогруппам J, то есть останутся прямыми наследниками иудеев. Они будут чисто по-женски, бережно относиться к странам, которые их приютили, соблюдать законы, когда слишком опасно поступать иначе, богатею немного быстрее, чем аборигены. Время от времени будут наглеть, покушаясь на власть или действую слишком уж беспринципно, за что будут биты, но по большому счету сосуществование будет взаимовыгодным. Даже Гитлер не будет убивать их: богатым разрешит выкупиться и уехать, а бедных закроет в трудовых лагерях, где, работая на благо рейха, дотянут до конца войны. Уничтожать будут тех, кто живет в Восточной Европе, причем руками аборигенов. Немцы в расстрелах участия не принимали, но и не запрещали делать это своим холуям.

Та ветвь, которая окажется в Восточной Европе и Азии, где преобладают иррациональные этносы, получат название ашкенази. Во время скитаний они будут сильно метисироваться, добравшись до двадцать первого века только с тремя процентами представителей гаплогруппы J, из-за чего сефарды не будут пускать их в свои синагоги, даже в те времена, когда еще не было популяционной генетики, видимо, почуяв инстинктивно, что это чужие, несмотря на общую религию и систему воспитания. За время скитаний ашкенази позаимствуют у соседей чисто мужской недостаток — стремление к доминированию, экстравертность, но без противовеса в виде ответственности за того, кого подчинил. Получилась активная лесбиянка, заточенная на завладение материальными ценностями. Там, где ей удавалось, не обязательно напрямую, прорваться к власти, навязать свои ценности (Хазария, Польша), образовывалась этническая химера: оба этноса, подхватив от напарника вирус, от которого не имели иммунитета, начинали производить манкуртов с качествами обоих, не обязательно, но чаще действовавших во вред себе и другим. Будущие обитатели кибуц тоже выродки, но взявшие только «положительные» противовесы и потому не такие опасные для окружающих. Хотя, кто знает?! Может, со временем они помогут уничтожить сразу всех. Страна заливалась кровью, самоуничтожалась, разваливалась, становясь легкой добычей соседей, а ашкенази, пользуясь пожаром, грабили ее, после чего, если успевали, оставляли там потомство, свое и чужое, на самоуничтожение и перебирались с добычей в другую, чтобы при первой возможности повторить успех.

В Российской империи тоже почуяли в ашкенази врага, поэтому обложили их всяческими ограничениями, начиная от черты оседлости и заканчивая квотами на прием в высшие учебные заведения. Пришлые стали местечковым мелким бизнесом и пролетариатом. Если кому-то удавалось разбогатеть, пробиться в купцы первой гильдии, или получить высшее образование, с него снимали ограничения. Система работала до тех пор, пока капитализм не набрал обороты. Активная лесбиянка накопила силы и начала прорываться к власти, средствам массовой информации. Иррациональному пассивному русскому этносу, для которого духовное выше материального и даже жизни, начали навязывать культ богатства любой ценой. В обмен молодые ашкенази получили презрение к деньгам и жизни, с которыми можно и нужно расстаться ради идеи. Манкурты обоих этносов слились в едином порыве, образовалась этническая химера — и понеслось.

Как я знал, в результате их действий Российская империя рухнет, а на ее месте образуется из-за большого количества не желающих обогатиться самим и позволить это сделать другим религиозная антисистема, коммунистическая, которая первым делом примется уничтожать манкуртов, в результате чего потеряет энергия, развалится и зайдет на второй круг этнической химеры в лихие девяностые, но сравнительно быстро вылечится и вернется к своим базовым ценностям. Ашкенази с награбленным разбегутся по другим странам и, где почуют слабину (Украина, США, Израиль; может, и еще где, не увидел, убыл раньше), примутся за дело. Если в стране девизами стали обогащение любой ценой, отказ от традиционных ценностей, своего этноса, сексуальные девиации, то скоро она умоется кровью и будет разграблена.

До начала декабря в Одессе был период малозаметного бурления. Богатые ашкенази, кто поумнее, поняв, что скоро грянет, и они потеряют больше, чем получат, отправились в более спокойные страны, в основном в США и Западную Европу. Оставшиеся без их денежной подпитки манкурты разных национальностей и мастей приуныли и притихли. Потом их, видимо, начали подкармливать те, кто считал, что недостаточно богат, и собирался нажиться во время пожара. Оружие в магазинах раскупалось, как горячие пирожки. Ходили слухи, что в город постоянно прибывают контрабандой наганы и винтовки, запрещенные к продаже населению.