— Меня ограбили… — решила немного приврать я. — У меня был билет в самую роскошную каюту этого… большого катера, были деньги, было влияние… Но мы с маменькой и папенькой решили сходить в кино перед отплытием. Было уже поздно, когда мы вышли из кинотеатра, и мы почему-то вышли из него в тёмном безлюдном переулке. Внезапно к нам подбежал грабитель и потребовал снять всё золотишко. Папенька попытался разрешить эту непростую ситуацию, но он никогда не был силён в решении непростых ситуаций — вспомнить хотя бы тот случай, когда у маменьки накануне юбилея выскочил прыщ на носу, а папенька предложил его выдавить. В итоге у маменьки сначала образовался синяк размером с блюдце, а потом и вовсе защемило лицевой нерв, отчего лицо её навсегда перекосило в вызывающей гримасе. Возможно, вызывающая гримаса моей маменьки и стала причиной того, что грабитель решил застрелить вначале её, а потом и моего отца, вознамерившегося ударом ноги выбить из его рук револьвер. Господи, если бы только папенька не передвигался в инвалидной коляске! Быть может, ему удалось бы выбить этот злосчастный пистолет и я бы не осталась абсолютной сиротой! Как же я теперь несчастна!
— Выходите за меня замуж! — воскликнул растроганный моей историей прекрасный мужчина. — Мы сделаем вам новый паспорт и вместе отправимся в этот круиз. Да, вы потеряли семью, словно герой комикса про мрачный город, тонущий в преступности! Но сегодня же обретёте новую!
— Я согласна! — счастливо воскликнула я и бросилась в его объятия.
— Я очень рада за вас, мои детишки! — похлопала нас обоих по плечам тётушка. — Но давайте наконец уйдём с этой набережной — тут совершенно невыносимо воняет дерьмом!
Глава тридцать первая. Девушка не должна слышать как ее любят — она должна это чувствовать
Глава тридцать первая. Девушка не должна слышать как ее любят — она должна это чувствовать
— О, мой милый Джонни! — воскликнула я, любуясь на себя в зеркало. — Сколько же стоит это чудесное ожерелье?
— Не беспокойся об этом, моя великолепная Кларисса, ты достойна ожерелья любой стоимости! — махнул рукой мой красавчик-муж Джонни Три Пальца, стоявший с широкой улыбкой у меня за спиной.
Три Пальца — так его прозвали Тони Апельсиновый Душ и Фрэнки Капуста По Акции (верные друзья Джонни, а заодно и свидетели на нашей свадьбе). Конечно же, я при первой же возможности спросила у них, почему они прозвали моего мужа Три Пальца, ведь у него все пальцы на месте. Но они лишь пожали плечами, сказав, что у итальянцев не принято давать осмысленные прозвища, отдавая предпочтение бессмысленным словам и фразам, первыми пришедшим на ум.
— Что значит «я достойна ожерелья любой стоимости»? — нахмурилась я и непонимающе посмотрела на своего мужа через отражение в зеркале.
— Это означает, что ты достойна совершенно любого ожерелья на нашей планете, — с нежностью в голосе пояснил Джонни Сладенький Красавчик Милая Ватрушечка (такое прозвище я придумала ему сама, посчитав его более подходящим, чем Три Пальца).
— То есть я правильно поняла: ожерелье из «Ашана» мне тоже вполне подойдёт? — недовольно спросила я, резко оборачиваясь к мужу.
— Вовсе нет! Моя милая птичка, я… — начал оправдываться Джонни Просто Симпатичный.
— Так, может, мне подойдёт и ожерелье с бомжихи, как думаешь?! — оборвала его я и, схватив со столика утюг, кинула ему в лицо. — А с мёртвой обоссанной бомжихи мне подойдёт ожерелье?! Из ебучих пивных крышек и жёлтых собачьих зубов, блять!
— Милая, я не хотел тебя обидеть! — воскликнул Джонни Так Себе, уклонившись от утюга и хватая меня за плечи.
— Ну, блять, конечно! — закричала я, со всей силы залепив муженьку кулаком в висок, отчего этот хмырь отшатнулся и неверной походкой сделал два шага назад. — Ты же не мог подумать, что меня обидит твоё заявление о том, что я заслужила всего самого худшего! Давай! Напоминай мне о том, где ты меня нашёл и как много ты мне дал! Ты же тут король, а я — просто ничтожество!
— Ты лучшая, кто у меня есть! — в отчаянии прокричал Джонни Сойдёт Под Винишко.
— Ага! То есть я — уёбище, с которым ты водишься, только пока не нашёл что-то приличное?! — Я схватила со стола бутылку шампанского, которым мы планировали отпраздновать сегодняшнее отплытие, залпом осушила и разбила себе о голову, оставив в руке острую «розочку».
— Нет! Я люблю тебя почти так же сильно, как свою матушку! — продолжал закапывать себя Джонни Страшное Чучело.
— Сравниваешь меня с жирной старухой?! Да чтоб ты сдох, сраный макаронник! — Я кинулась на него, намереваясь воткнуть «розочку» прямо в его наглый ебальник.