Натуральный обмен

Рей рисковал за меня жизнью столько раз, что я уже сбился о счета, защищал меня, прикрывал собой, ничего не прося взамен... Я не смогу помиловать его королевским указом, просто не смогу. Именно за этим и создан кабинет министров — чтобы приказы короля были объективными. Никогда прежде они не решались открыто идти против меня и моих решений, но теперь пойдут, в этом я не сомневался. Игра пошла ва-банк, и теперь они получат все или ничего.

— Ваш ответ? — повторил Сакернавен, заранее зная, что выиграл, только на этот раз не бой, а целую войну, потому что реванша у меня не будет.

В чем-то Холдер прав, в головы караденцев уже попали семена сомнений, и бесполезно оттягивать агонию, пожертвовав другом. В конце концов, всему приходит конец. Рано или поздно.

Как я недавно говорил императору Георгу? Когда принимаешь решение, уже не страшно.

— Я могу быть уверен, что все обвинения в адрес Гердера будут уничтожены? — спокойно спросил я.

Сакернавен развел руками:

— На кой черт нам Гердер, если не будет тебя?

Логично. Чертовски логично. И у меня на самом деле не было оснований ему не верить. Их враг я, один я, мои близкие могут пострадать только в попытке достать меня.

Я перечитал документ еще раз, а потом сложил его пополам и порвал, потом еще раз сложил и снова порвал на более мелкие кусочки.

— Я полагаю, вы принесли с собой бумагу и ручку? — обратился я к Сакернавену, на счасливо-удивленное лицо Холдера смотреть было противно.

— Разумеется, — министр с готовностью достал еще один свиток, на этот раз чистый. — Э...э... Как вам теперь обращаться?

Я пожал плечами, усаживаясь за стол и расправляя перед собой бумагу.

— Андрей. Меня зовут Андрей.

— Что ж, Андрей, я рад, что мы пришли к взаимопониманию, — серьезно кивнул мне Сакернавен, в отличие от своего друга-сообщника, он ликовал не так очевидно. Правильно, время отпраздновать у него еще будет. — Могу я поинтересоваться, куда делся настоящий Эридан Дайон?

Я оторвал взгляд от нескольких уже написанных строк.

— Это вы к тому, случаем, не вернется ли он? Можете не беспокоиться, он не вернется.

Вот теперь министр улыбнулся. Все верно, мало избавиться от самозванца, главное — быть уверенным, что не вернется настоящий потомок Дайонов.

Министры замолкли, но все еще стояли напротив дверей и следили за моими действиями. Я же не делал никаких резких движений, спокойно сидел и писал свое признание. Действовал один, никто не помогал, никто не знал... По крайней мере, своих друзей я спасу. Моя злость на Мельвидора и Леонера за то, что они когда-то сделали, давно прошла. Они сами довольно наказали себя чувством вины, а ко дну я пойду один. В конце концов, я всегда знал, чем рискую, и что меня ждет в случае разоблачения.

Закончив писать, я, не перечитывая, протянул бумагу Сакернавену. Тот пробежал глазами текст, крякнул от удовольствия и убрал ценнейший документ за пазуху, ближе к сердцу.

— Премного благодарен, — ощерился он.

Холдер молчал, у него был такой вид, будто он не может поверить в то, что происходящее не сон. Он надеялся поймать меня с поличным, но никак не ожидал такого поворота событий, что я напишу признание сам.

Сакернавен развернулся и распахнул дверь.

— Эй, стража! — крикнул он. — Арестуйте этого человека и отведите в камеру дожидаться казни. У нас есть письменное признание, что он самозванец.

В дверях появился Кор. На его лице было написано неприкрытое удивление. Кажется, он правда надеялся, что обвинения Холдера беспочвенны.

Он сделал шаг по направлению ко мне и нерешительно остановился, похоже, все еще не веря.

Я кивнул ему.

— Это правда, — мой голос прозвучал глухо, — я не Эридан Дайон.

Бесконечно долгое мгновение, пока удивление на лице начальника стражи менялось на разочарование. Кажется, и он меня уважал. Прежде.

— Руки за спину, вы арестованы, — выпалил он с каким-то остервенением.

Я не сопротивлялся и ничего не говорил.

Когда принял решение, уже не страшно...

Глава 10

Забавно поворачивается жизнь, когда-то я бился за улучшение условий содержания заключенных, а теперь, оказалось, что я готовил тюрьму для себя самого.

Меня заперли в небольшой камере, но она была не чета той, из которой я два года назад вытащил Гердера. Чистая до стерильности, стены, пол и потолок окрашены однотонной светло-серой краской, белоснежные унитаз и раковина, койка с матрасом, одеялом и подушкой. Само помещение без окон, но освещается мягким магическим светом, меняющим свою яркость в зависимости от времени суток. Вместо стены, выходящей в коридор, железные прутья, поэтому заключенный всегда остается на виду для охраны.

Я сам настаивал на полной переделке всех тюремных помещений, кто же знал, что я готовлю временное пристанище для себя.

Кор и еще четверо стражников привели меня, заперли и ушли. Все молча, без единого слова. Дополнительной охраны у самой камеры не оставили, видимо, уверенные в надежности решеток. Этому я был рад, компании мне сейчас точно не хотелось.