Натуральный обмен

Я усмехнулся. Вот он правильный подход, в котором я так нуждался.

— Не буду, — пообещал я, крепче сжимая ее руку.

— Интересно, Эридан там счастлив, — вдруг сказала Эйнира.

Я хмыкнул.

— Надеюсь, в добром здравии.

Я, и правда, не желал ему ничего плохого. Какой смысл? Мне это точно не поможет. Так что пусть будет счастлив и заботится о моей маме, вместо меня.

— Знаешь, мне в эти дни несколько раз очень хотелось его смерти, — призналась Эйнира.

— Эйни!

— Я знаю, — повинилась она, — это неправильно желать кому-то смерти, но он ее заслужил. Тебя обвиняют в том, что ты узурпировал трон, будто ты его убил, а не вынужденно занял его место, когда он сбежал...

Эйнира резко замолчала, уставилась в пространство, нахмурив брови.

— Эйни, ты чего? — забеспокоился я.

— Будто ты его убил... — пробормотала она, потом тряхнула головой, возвращаясь из своих мыслей в реальный мир.

— И что это было? — не понял я.

Она отмахнулась.

— Так, задумалась... Это неважно, время свидания заканчивается. Я приду завтра. Хорошо?

— Хорошо, — эхом отозвался я.

Она выпустила мою руку и достала небольшую книгу из складок шали. Под мышкой она ее держала, что ли?

— Вот. Рей сказал принести тебе что-нибудь почитать.

— Спасибо, — я не глядя на заголовок, кинул книгу на койку, какая бы ни была, от скуки прочту любую, лишь бы чем-то занять голову.

— До завтра, — Эйнира поцеловала меня в нос через прутья решетки и быстро пошла к выходу.

Я, конечно, против, чтобы меня оплакивали при жизни, но мне показалось, что Эйнира ушла слишком позитивно настроенной. Или придумываю? Только бы она, подобно Рею, ничего не задумала.

И дай Бог, чтобы эта парочка не спелась, и ничего не натворила, что повредит им самим.

Министр торговли Шааген пришел ко мне еще через три дня, уже за два дня до назначенной даты казни.

По правде говоря, не смотря на слова Мельвидора, что он поговорит с кем-то из министров, никого из них я не ждал, а потому удивился.

— Здравствуй, Андрей, — поздоровался он, видимо, его уже просветили о моем настоящем имени.

— Здравствуйте, Луис, — кивнул я в ответ. — Чем обязан?

В то, что даже всегда по-доброму относящийся ко мне Шааген решил просто зайти поболтать, я не верил.

— Я разговаривал с Мельвидором, он просил меня помочь.

— Понятно, — отозвался я, — вы пришли сказать, что вы бы рады, но не в силах.

— Ты прав, — согласился министр, — освободить вас... тебя я не могу. Но могу сделать еще кое-что.

Я удивился.

— Ладно. Я весь внимание.

— Эридан... Андрей, — он снова запнулся. — В отличие того Эридана, которого я знал с детства, ты заставил меня себя уважать. И не только меня, всех нас. Кто-то ненавидит тебя, но уважают все без исключения, — я скептически скривился, но он продолжал: — Поэтому я ломал себе голову, как я могу тебе помочь. Как ни странно, идею подала твоя жена...

Эйни? Я удивился вторично. Так и знал, что что-то задумала.

— ...Ты знаешь, как в Карадене должно казнить самозванцев.

Спасибо, что напомнили...

— Знаю. Четвертованием.

— Помимо того, что смерть болезненная, но и ужасно некрасивая.

— Да уж, — я снова скривился.

— Я могу повлиять на остальных министров, чтобы четвертование заменили обезглавливанием.

Я чуть не рассмеялся. Какая честь, я умру красиво!

— Вы могли бы мне сообщить эту новость на эшафоте, — заметил я. — Не было смысла приходить сюда.

— Ты прав, — не стал министр отпираться. — Но для изменения способа казни мне нужно кое-что от тебя, а именно: твое признание в убийстве настоящего Эридана Дайона.

— Чего? — я даже растерялся. — Я не убивал Эридана.

Шааген покачал головой:

— Это неважно. Ты сам сказал Сакернавену, что Эридан не вернется в любом случае. А признание в его убийстве уменьшит твои муки.

Я молчал, хмуро глядя на него исподлобья.

— Не упрямься, — сказал министр. — Мне жаль, что я больше ничем не могу помочь, но это большее, что я могу для тебя сделать.

— Эйнира, значит, придумала? — уточнил я.

— Да, — кивнул Шааген.

Что ж, если для нее важно, как я умру... Конечно же, ей не хочется видеть четвертование. Конечно же...

— Если для нее это важно, — сдался я. — Принесли бумагу?

— Конечно, — министр протянул мне свиток и ручку.

Я присел на край койки, положил ногу на ногу, сверху бумагу и приготовился писать.

— И как же я его убил? — поинтересовался я, фантазия отказывала напрочь.

— А как бы тебе хотелось? — очень серьезно спросил Шааген.

Я усмехнулся нелепости данного разговора.

— Свернул бы шею.

— Вот так и пиши, — благословил министр.

Я хмыкнул и принялся писать свое второе признание.

Глава 11

Скажи мне кто пару лет назад, что я буду так спокоен, готовясь встретить смерть, я бы не поверил, даже рассмеялся, но теперь я был действительно готов к завтрашней казни. Моя жизнь подошла к концу, и все события последних лет должны были получить свое логическое завершение. Ведь, по большому счету, все честно: самозванец, узурпировавший трон, получит по заслугам.