Натурщица

Анна укрывает Мартину одеялом, долго осматривает квартиру и уходит. Мартина тут же открывает глаза.

Мартина. У меня есть метод лучше. (Мартина встает, складывает картины в одну кучу и зажигает спичку.)

Павел хватает Мартину за руку и тушит спичку.

Мартина. Оставь! Позволь сделать это.

Павел. Нет. Это все, что у тебя есть, зачем ты хочешь уничтожить память обо мне?

Мартина. О тебе? Что ты, Павел. Я хочу уничтожить все, память, стены, себя. Сжечь напрочь с земли и развеять пепел. Тогда я и Анна, мы перестанем плакать. Но по-разному. Я останусь пеплом, буду лежать на полу.

Павел. Мартина…

Мартина. Пойми, жизни мне больше нет в мире за дверью. Это у Анны и Виктора есть жизнь, мечты. А мои воплотил ты.

Павел. Не говори так. (Павел трогает пальцами ее лицо, шею, останавливаясь на плечах.) Как Ты можешь это говорить? Как вообще такие мысли могут рождаться в голове?

Мартина. А в твоей не рождались?

Павел отводит взгляд.

Мартина. Что толку от этой вечной боли? Предлагаешь жить, растить ее внутри и ждать, закончится ли она?

Павел. У тебя была жизнь! Ты жила и была счастлива. Что так могла поменять моя смерть? Скажи мне.

Мартина. Жизнь? Прости, но ты считаешь, что это «жизнь»?

Мартина снова поджигает спичку, бросает ее, но Павел ловит ее и тушит.

Павел. Было же что-то, что приносило тебе радость, Мартина? Ты столько говорила о своей насыщенной жизни, друзьях, великих знакомых. Ты говорила о жарком солнце курортов, о дорогих ресторанах, о людях с обложек, о деньгах, которые ничего не стоят. А сейчас ты плачешь и плачешь

Мартина. Не для меня такая жизнь. Не могу я найти в ней смысл. Я просто заполняла ими пустоту внутри, тоску по прекрасному. Быть может, если бы у меня были призвание и цель, тогда я бы смогла все преодолеть и найти интерес. Но одними интересными встречами, красивыми нарядами и псвеводрузьями не найдешь себе счастья, если в жизни нет ничего.

Мартина снова поджигает спичку, Павел берет ее и тушит.

Павел. Пусть я умер, не убивай мою душу!

Мартина и Павел стоят, смотря друг другу в глаза.

Павел. Ты — мой маяк, освещающий путь к искусству. Ты не способна погаснуть, но сейчас ты еле мерцаешь. Мне так больно видеть тебя такой.

Мартина падает к ногам Павла и плачет.

Павел. Что же ты?

Мартина. Прости меня, за то, что я вела так себя и за то, что ты умер, нет, не говори, что в этом нет моей вины, есть, я чувствую это. Прошу тебя, Павел, не оставляй меня больше, не уходи.

Павел падает на колени и обнимает Мартину.

Сцена пятая

В дверь стучат. Удивленная Мартина идет открывать. Она не решатся открыть. Стук продолжается. Мартина и Павел, сидящий на кровати, переглядываются.

Мартина(шепотом). Кто это может быть?

Павел. Не знаю

Стук продолжается.

Павел. Открывай уже.

Мартина решается и открывает дверь. На пороге стоит Мария, у нее в раках завернутая картина.

Мартина. Мария? (Мартина выдавливает улыбку).

Мария. Прости, что без приглашения. (Мария поправляет прядь волос за ухо и прижимает к себе картину.)

Мартина отходят, впуская Марию. Мартина идет к окну и садится на подоконник. Павел берет блокнот и начинает рисовать.

Мартина. Проходи. Извини, не могу предложить чай или что-то к нему. (Мартина рассеянно обводит комнату руками). Прости за беспорядок, я не была готова к гостям. И тем более увидеть тебя.

Мария. Не страшно…

Комната погружается в тишину. Обе девушки молчат.

Мартина. Зачем ты пришла?

Мария. Хотела увидеть тебя. Столько дней прошло, от тебя все нет вестей. Твои сестры беспокоились, много звонили мне, хотели узнать, как ты, все ли с тобой в порядке. А я откуда могу знать?

Мартина. И правда…

Мария. Как ты, Мартина?

Мартина. Лучше. (Смеется.) Правда, лучше. Я рада, что кто-то из моего круга общения навестил меня. Хотя мы давно не общались.

Мария не знает, садится ли ей на стул или остаться стоять. Мартина спокойно смотрит на нее.

Мартина. Садись. Не стесняйся. Стул хороший.

Смутившись, Мария садится.

Мария. Мы были как сестры.

Мартина(усмехается). Хорошее сравнение, учитывая, что с сестрами у меня ужасные отношения: мы вечно ссорились. Но ты и всего не знала. Я не была любимым ребенком, меня винили в смерти матери, и не забывали сообщить об этом. Отец использовал меня как престижное дополнение к себе. Чтобы все видели, какая у него красивая, статная, умная дочь. Взамен он старался выполнять мои капризы. А мне не это было нужно… Думаешь, он хоть раз поинтересовался, что у меня в душе? Что я люблю? Кого я люблю? Кем хочу быть. Нет.

Мария(растерянно). Ты всегда выглядела довольной своей жизнью.