Научи меня мечтать!

— Ну так извините, пожалуйста, если навязываюсь, — сказал Роберт каким-то странным тоном, — но, если вам так много известно и вы с ней знакомы, может быть, вам известен и ее друг? Вы с ним не общаетесь? Неужели он никогда не рассказывал вам, как она не любит, когда ее называют по официальному имени? Он-то, если считает себя другом, должен, наверно, знать… И вообще, я об этом друге наслышан от нее. Хотелось бы даже познакомиться с ним… Но теперь уже не знаю… признаюсь, я разочарован его поведением. Если уж кому и стоило бы тут сейчас находиться, так только ему… а не посылать официальное лицо. У вас своих дел, наверно, хватает, извините, мистер Макинтош.

Элрой взглянул на него в этот раз как-то хмуро. Потом вздохнул и, отвернувшись, сказал глухо:

— Называй меня просто Элрой.

Слова Роберта его порядком задели.

Он помолчал еще какое-то время.

И вдруг выдал:

— Берегите то, что у вас… у тебя в кармане! Это крайне важно! И очень хорошо, что оно у вас с собой! Не надо тратить время хоть на это… И еще, вот тот небольшой ключик модели А35786 — это здорово, что вы… ты взял его с собой![164] Остальное-то у меня есть, а вот этот ключ, самое простое, что только можно придумать, они в ремонтной еще не успели положить, а мне как раз его не хватало…

— Как ты только узнал!.. Этот шарик оказался сложнейшим устройством! Знаешь, он и не мой вовсе, принадлежит Шерри! И я два дня пытаюсь и никак не могу починить! Что же только…

— Знаю! — перебил Элрой.

— Что? — оторопел Роберт. Он не привык, чтобы его перебивали. — Что именно?!

— Что именно? Все! Что требуется. И даже больше… как ты его чинил, как его действительно стоит ремонтировать… прошу же, Роберт, дайте наконец подумать! С этими вопросами я начинаю думать не о том!

И он опять умолк. Ему хотелось еще раз[165] оценить все возможные шансы, варианты и их последствия.

Он же привык думать молча и не делиться своими размышлениями. Весь его опыт говорил о том, что так быстрее и безопаснее.

Но Роберт об этом не знал. И ему не нравилось, на самом деле, занимать такую пассивную позицию, где все решал один только Элрой.

— Ну и что же нам теперь делать? — спросил он. — Какие есть варианты? Что там у вас, почему надо так спешить?

— Потом. Потом узнаете, я думаю…

— Ну а сейчас над чем ты так размышляешь?

— Пытаюсь решить, как быть.

— Ну давай попробуем вместе подумать!

— Нет… вы ничего не… — он решил, что звучит слишком резко. — Тут много обстоятельств, о которых вы не знаете.

— Ну так что мешает… — Роберту стало обидно. Он подумал о том, как Шерри[166], наверно, было не менее обидно на первых порах, когда он не желал ей о чем-нибудь говорить и рассказывать только потому, что, как ему казалось, у нее не хватало знаний и долго было бы восполнять эти пробелы. Как ему тогда виделось, предпочтительнее в такой ситуации не говорить вообще ничего. Теперь он почувствовал, каково это — быть в подобном положении, когда решают все за тебя. Незавидно.

— Долго рассказывать! — опять перебил его Элрой. — И тем более… я сейчас разговорюсь. Лучше уж мне молчать… Все запутаются, обстоятельств много, будут перебивать на полуслове и предлагать свои варианты, я начну объяснять, почему они не применимы, ведь у меня будут еще и другие знания, которые до остальных я еще не успел донести… ведь их так много! На это уйдет еще какое-то время, меня сочтут болтуном и тараторщиком, потому что кому все это будет интересно слушать! А, главное, я потеряю на все это кучу времени!.. И при этом мне ведь хочется все это рассказать! Первый раз в жизни, первый раз в жизни мне предлагают посоветоваться! Первый раз в жизни от меня не ждут прямого решения! Все ведь привыкли, конечно, привыкли, что все решают за них. Привыкли, что я знаю больше, и пользуются. Больше знает — сам решит! А мы тут не при чем, мы так только… посидим, подождем от него готового решения!.. Я уже отвык! Забыл, что по-другому бывает… надо бы, и правда, рассказать! И хотя это уже ничего не поменяет решительно, потому что — да, что мне сейчас это все проговаривать? — не поменяет… и я потрачу время нерационально!.. но это лишь несколько минут, они ни на что толком не повлияют, зато им будет приятно! Они тоже будут в курсе дел. Мне будет приятно! Значит, наверно, есть смысл рассказать! Тем более я уже потратил столько времени на этот глупый монолог! Подумать только, я совершенно обезумел! Куда уж безумнее: размышляю вслух, в присутствии земных людей, еще и на английском! Мне давно уже нервы пора лечить!

К концу он даже раскричался. И вдруг замолчал.

Чего он, правда, так раскричался? Наверно, они испугались.

Джулия смотрела на него все так же завороженно. Ей, кажется, было уже все равно, насколько безумные вещи он будет выкрикивать.

Роберт… выглядел несколько озадаченным.

Было от чего!

То он молчит, то из него прям поток сознания льется… Но это же ШЕРРИН друг! Что еще можно было ожидать от Шерриного друга?

Элрой несколько раз глубоко вздохнул и попытался успокоиться.