Научи меня мечтать!

На своем жизненном пути он повстречал немало людей. И, как ему казалось, достаточно хорошо успел их узнать. А что Джулия?

Хотелось оберегать ее от разочарований, как нежный цветок. Пусть уж живет в своем мирке с замечательными дружелюбными прохожими.

Но если вдруг туда врываются всякие Шерри, так лучше уж ОН, ее брат, желающий ей только добра, предупредит ее заранее.

Кажется, не получилось.

Когда-то ведь он тоже был таким наивным.

Вспомнилось вдруг, как в детстве он с радостью отдал все с таким трудом[70] накопленные за несколько лет карманные сбережения одному типу, обещавшему ему телескоп с 200-мм объективом. В магазине за те же деньги можно было купить такой же, но только 100-мм. Тип тот внушал доверие, хвалил Роберта и уверял, что не может не посодействовать развитию такого способного мальчика. В итоге он подсунул ему лишь детскую игрушку.

Пришлось копить заново.

Вспомнилось, как он опубликовал свою первую статью в школьном журнале. Он писал ее несколько месяцев! Постарался тогда не быть голословным: привел множество аргументов и даже результаты нескольких специально проведенных экспериментов, подтверждавших выдвинутую им гипотезу, — и в итоге, как ему казалось, прекрасно защитил свою точку зрения.

После чего жизнь его наполнилась постоянным галдежом: половина класса стала тыкать в него пальцем с неизменным: «БОБтаник!»[71], а вторая половина — бегать по пятам и вполне серьезно предлагать ему фотографии бревен в прудах[72] или склянки с мазями для вызова внеземного разума.

И еще на горизонте возникло несколько девочек, которым вдруг очень захотелось с ним дружить. Особенно сильным желание становилось по приближении очередного теста по физике или химии. После они всегда вдруг начинали ворчать и раздражаться его одержимостью конструировать вещи.

Ему хотелось другого. Не для того он опубликовал свою статью. Но если уж получилось так, как получилось, то пришлось привыкать.

И он к ним привык и перестал относиться как к раздражителю. Мало ли на свете всяких людей? Он давно уже вырос из того возраста, когда им можно было манипулировать и пользоваться его доверием как только пожелается.

Школа — колледж — сейчас вот университет…

Люди в большинстве своем попадаются все такие же. Кто-то смеется, кто-то пытается использовать, кто-то поддерживает без всякой меры и тратит собственное и его время на всяческое словоблудие, тогда как ему требуется конструктивный подход.

Но он старается не обращать на них внимание. Ну да, иногда, может, слишком резко пресекает разговоры с ними. Может, они даже обижаются.

А ему уже без разницы. Что ему их мнение! Главное — добиться поставленной цели! Главное — любимое дело! И неважно совершенно, а что остальные. Остальные еще поймут! Когда-нибудь!

Надо уметь расставлять приоритеты.

Обидно, конечно, что многие не воспринимают его науку всерьез. А некоторые разводят бесполезные дебаты о том, наука ли это вообще.

Те, кто за, делом бы лучше занялись! И делом бы доказали — наука! Роберт принимал эту точку зрения и в дебаты никогда не вступал. Трепология — не его конек.

Кто-то дает ему дружеские советы бросить все это дело и пустить свой необычайный талант в более конструктивное русло. Таких изобретателей с такими обширными познаниями в стольких областях отрывают с руками и ногами.

Податься в военные разработки например. Вот уже несколько таких предложений поступило.

Роберт давал свой неизменный отказ.

Он привык работать независимо. И в его работе, несомненно, тоже есть смысл. И это еще очень спорный вопрос, где его больше.

Вот если бы таких людей, как МакГрегор, было больше! Тогда все было бы по-другому! Не было бы так надоевшего ему отношения к уфологии свысока.

И все-таки ему действительно повезло — есть несколько по-настоящему адекватных коллег! Их мнение Роберт ценил очень высоко. Все они были гораздо старше и опытнее его, и потому он ревностно прислушивался к их советам. С большинством он познакомился сам: написал, изучив их научные работы, и они откликнулись.

Сейчас они все пребывали в почтенном возрасте, и ему было неловко беспокоить их по всяким пустякам, поэтому он писал им только в самых экстренных случаях. К тому же они занимались теперь теоретическими исследованиями и были далеки от его прикладных изобретений. В юности они и сами уделяли много времени практике, и проведенные ими экспедиции и исследования, их достижения служили Роберту лучшим зарядным устройством. То есть прекрасной поддержкой и источником вдохновения.