Научи меня видеть ночью (СИ)

— Будь осторожна, девочка. Забавы добром не кончаются.

Ей захотелось до дрожи в пальцах рассказать правду, предупредить о том, что однажды с её сыном случится непоправимое, рассказать обо всём. Даже о собственных мыслях, неправильных и искривленных, зеркально отражающих александровы — но не этого, а другого.

Мысли Дарклинга.

И это потрясло её до глубины души, поэтому как только Багра закончила, перевязав косу, Алина сухо поблагодарила её и умчалась к Паже.

— Ты чего такая раскрасневшаяся? — Пажа нашлась у того самого озера и не занятая каким-то важным лекарьским делом, а играющая с мальками своими пальцами, опущенными в воду. Она была проливной. Под прозрачной водой угадывались слабые потоки меняющегося, подвластного чужой воле течения. — Багра, небось, каждую прядь тебе дёргала, пока заплетала волосы?

— Да, так всё и было, — смутившись, Алина присела на примятую траву рядом с девушкой. — Прости, что отвлекла.

— Ничего, это просто способ расслабиться после помощи сердцебитам и лекарям и я уже расслабилась.

— Вообще-то дело не в этом, — слегка помедлив, рассудила Алина. — Скажи, они с Александром всегда такие?

— Какие? Держащиеся особняком? Да. Возможно, Александр даже более закрытый, чем Багра. Он редко вступает с кем-то в диалог, если этого не требуют обстоятельства, но дети его любят да и Фрея. Но Фрею, скорее всего, эта холодность раздражает, потому что он не замечает её, понимаешь? Он не смотрит на неё так, как… смотрит на тебя, например. Но ты… твоё появление его растормошило. Он выбирается из раковины. И мне отрадно за этим наблюдать. Ты же звёздочка, да, звёздочка?

Алина улыбнулась, но заёрзала, почувствовав, как сердцебиение стало расходиться в стороны сродни кругам на воде. Она этого не замечала, а может, не хотела замечать.

°°°

Музыка звучала невероятно. Переливы струн, удары по натянутой коже, стук палочек и топот улюлюкающей толпы создавали приятные мелодии, непременно достигающие сердцевины души. Всё это увлекало в динамичный танец у костра. Жар тел, жар пламени, свет звёзд и луны, журчание реки. Их можно было разбирать на молекулы.

— Идём танцевать, — она вцепилась в ладонь Александра, стоящего в сторонке и улыбающегося насилу. — Ты должен мне танец.

Она оговорилась, вспомнив день демонстрации во дворце, но решила, что он спишет всё на туман в голове после кваса. Александр нахмурился и слегка помотал головой.

— Найди кого-то получше.

— Хочу тебя, — хихикнула Алина, покраснев до кончиков ушей. — Хочу с тобой точнее. Они все на меня пялятся, будто я — солнце.

— Это не так далеко от правды, — усмехнулся парень, теплея глазами. — Заклинательница.

— Пойдём, я решительно настроена утереть твоей Фрее нос. Пожалуйста, Александр, всего танец, и я навеки-вечные прекращу считать тебя занудой.

Он тяжело вздохнул, но согласно кивнул, после чего она возбужденно потянула его к костру.

°°°

В какой-то момент мир стал ярким, аляповатым, вспышками цветов перед глазами, живым смехом и слегка опьяненным сознанием. Алина глупо хихикала, отпустив все тяготы на потом, пила из кружек крепкий квас и много танцевала. Это она помнила хорошо.

— Я тут узнала, — говорила она громко, улыбаясь до боли в щеках и двигаясь до того активно, что перед глазами плыли звёзды. Небосвод становился рекой с внутренним точечным свечением. — что тебя зовут, как сына нынешнего царя.

— Что ж, у наших с ним матерей проблемы с фантазией, — он горько усмехнулся; несбыточная мечта порядком набивала оскомину, но Алина уже подталкивала его в сторону леса, вынуждая подчиниться, а не зацикливаться на неудачах. — а у тебя — с дозированием крепких напитков. Что ты пила?

Она, краснея и пошатываясь, собирала травы и цветы, ловко переплетая стебли. Они с другими девочками в Керамзине тоже плели венки, правда на Иванов праздник, поэтому руки хорошо помнили, как это делать.

— По большей степени квас. И что-то, что дала Пажа.

— Святые, — он мученически возвел глаза к небу, на лбу проступила складка, и Алина усилием воли подавила желание её разгладить, покрепче вцепившись в травы.

— Ты разбираешься в звёздах? — спросила, заглядывая в небо, щедрое на цвета и свет.

— Немного.

— Расскажи мне о них.

После чего Старкова водрузила ему на голову сплетённый ею на ходу венок из одуванчиков, ивана-да-марьи и других трав, с такой осторожностью, словно то была корона. Пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться, всё-таки Дарклинг всегда был выше почти на голову. Он ошеломленно замер, тяжело выдохнув. Словно всё это было в тягость. Алина слишком хорошо знала это чувство.

— Одна каким-то образом оказалась здесь.

Алина поперхнулась воздухом и смехом. Он расплылся в улыбке.

— Прозвучало слишком нелепо?

— Крайне. Почему ты избегаешь Фрею? Она ведь к тебе неравнодушна.

— Есть вещи важнее привязанностей, — помрачнев, ответил он. Собственное умозаключение или семечко, брошенное Багрой и ею же взращенное в его голове?

— Например?

— Защита гришей. Их обучение. Чёртов царь-отказник. Охотники. Весь мир.

— Ты ведь не один в этой борьбе.