Научная объективность и ее контексты

Мы, однако, должны отличать свойство быть спорным в принципе, или эту теоретическую неокончательность, от того, что мы хотели бы назвать относительной практической определенностью, которую научные теории практически могут достичь. Под этим выражением мы понимаем следующее. Прилагательное «относительная» напоминает нам, что теория объявляется или предлагается в качестве истинной только относительно, т. е. «по отношению к своим объектам», и что она скорее всего будет вытеснена (не фальсифицирована!), когда будут выдвинуты другие критерии объектификации. Прилагательное «практическая» означает, что после «достаточного» количества проверок, положительных тестов, успешных предсказаний, полезных приложений, убедительных логических связей и т. д. у нас не будет разумных оснований не быть уверенными в данной теории. Другими словами, мы можем сказать, что степень нашей уверенности в ней близка к 1, если мы хотим выражаться в терминах вероятностей. Но, во всяком случае, подчеркнем, что это вопрос практической уверенности, т. е. уверенности, не целиком основанной на чисто логических аргументах, как известно всякому, имеющему представление об индуктивной логике и связанных с ней вопросах. С другой стороны, не следует недооценивать этой «практической определенности», поскольку она оправдывает наше убеждение в «кумулятивной» природе наук, которая упорно переживает все попытки убедить нас, что научные теории «несоизмеримы» и что наука движется вперед только путем разрушительных революций.

Заметим также, что именно благодаря этой возможности достичь практической уверенности можем мы представить себе возможность делать ошибки и в то же время продвигаться вперед в науке. Концептуальная ситуация, связанная с ошибками, очень смутно определяется в существующих исследованиях по философии науки. Кажется, что все авторы просто игнорируют ошибки, сосредоточиваясь исключительно на установлении «позитивного» знания; и это относится не только к философам, предпочитающим смотреть на успешную сторону научного предприятия, но и к тем, кто делает акцент на фальсификации, поскольку фальсификация всегда зависит от установления некоторого «позитивного» факта, свидетельствующего против гипотезы. Типичная проблема ошибки, однако, иная и имеет отношение к «необнаружению чего-то», а не к «обнаружению, что не что-то».

Чтобы оценить этот факт, мы должны попытаться представить себе научный поиск в самом обычном и даже тривиальном смысле этого слова, как когда мы ищем в библиотеке книгу, не имея возможности воспользоваться каталогом. Мы формулируем последовательные гипотезы о местонахождении книги и часто можем ошибаться. Но когда наконец мы находим нашу книгу, у нас нет основания для сомнений в успехе нашего поиска. То же самое происходит и в науке. Мы сначала очерчиваем нашу область исследования (как когда мы ограничиваем нашу область поиска книгами или даже одной книгой), а затем мы начинаем формулировать гипотезы и проверять их. Большинство этих гипотез могут оказаться ложными, т. е. быть фальсифицированы «данными», зафиксированными нашими критериями референциальности. Но через некоторое время нечто обнаруживается с уверенностью, в некотором смысле, аналогичном тому, который мы используем в случае с нашей книгой в библиотеке.

Наш пример нельзя, конечно, распространять слишком далеко, хотя бы потому, что в эмпирической науке абсолютная уверенность логически невозможна по очень простым и часто разъясняемым причинам. Но, с другой стороны, этот факт не следует переоценивать. Когда теория терпеливо построена и получила достаточное число независимых подтверждений, она достигает стадии относительной истины и практической окончательности по отношению к ее объектам, и тогда разумно быть уверенным в том, что она истинна и навсегда останется истинной об этих объектах. Косвенным (но «практически» решающим) свидетельством в пользу этого является факт, что все проблемы, которые мы можем решить, скажем, в терминах собственно ньютоновских предикатов, могут быть решены с помощью этих же предикатов и средств теории Ньютона в ее нынешнем состоянии (и мы не видим, почему это не может быть так и завтра).

8.1.7. Опровержимость и неабсолютность научной истинности